К бывшему президенту небольшой и очень бедной африканской страны Томасу Санкаре давно и прочно приклеилось прозвище Африканский Че Гевара. Хотя, если вдуматься, то складывается впечатление, что по масштабу личности Санкара на порядок выше распиаренного партизана Че. Томас все же был президентом и сумел добиться большого прорыва своей страны в разных сферах, а Че лишь не особо удачно засветился в роли министра промышленности.

Буркина-Фасо всегда была бед­ной страной. И когда называлась Верхней Вольтой и была французской колонией, и когда в I960 году обрела независимость. Она повторила судьбу многих других обретших независимость африканских государств, погрязших в череде бесконечных и кровавых воен­ных переворотов, в результате которых демократы свергают диктаторов, чтобы установить собственную диктатуру.

Путь наверх

Однако подобная политическая че­харда иногда позволяет подняться на вершину власти удивительным людям. Так было и с Санкарой. Его родители были выходцами из разных племенных групп, в результате чего их сын считался силмомоси - человеком «третьего сорта». До­биться чего-то в жизни Томас мог только за счет службы в армии. И именно туда он и отправился в 19 лет. И быстро зареко­мендовал себя. Уже через год его отпра­вили в школу офицеров на Мадагаскаре. Там, помимо воинской науки, Санкара, увлекшийся социалистическими идеями, постигал труды Маркса и Ленина.

Возвратившись на родину в 1972 году, он участвовал в пограничной войне с Мали в 1974 году, а в 1976 году возглавил тренировочный центр армейских ком­мандос.

Во время службы Санкара сошелся с несколькими молодыми офицерами леворадикального толка: Блезом Ком­паоре, Анри Зонго и Жаном-Батистом Лингани. Словно четыре мушкетера, они начинают дружить и ввязываться в по­литические интриги. В условиях воен­ной диктатуры полковника Сайе Зербо Санкара и его соратники создают тайную организацию «Группа офицеров-коммунистов». А поскольку Томас выражал на­строения значительной части молодых офицеров страны, то власти пришлось считаться с ним. И она даже попыталась привлечь его на свою сторону. Сначала он был назначен в правительстве Зер­бо государственным секретарем по ин­формации. Но вскоре, обвинив власть в ущемлении рабочего класса, со словами: «Горе тем, кто затыкает народу рот!» То­мас перешел в оппозицию. В 1982 году полковника Зербо сверг врач Уэдраого и сам стал президентом. Он поднял Санта- ру еще выше и назначил премьер-мини­стром. Однако это вызвало недовольство Франции, по-прежнему имевшей боль­шое влияние в своей бывшей колонии. Уэдраого снял «слишком радикального» Санкару с его поста и поместил под до­машний арест. Арестованы были и дру­зья Томаса - Зонго и Лингани. На свободе оставался «последний из мушкетеров» Блез Компаоре. Тот подбил столичный гарнизон на восстание, свергнул Уэдрао­го и фактически усадил в президентское кресло Санкару.

Лидер на велосипеде

Томас, конечно, ответил благодарно­стью Блезу, сделав его в ранге министра юстиции вторым человеком в стране. Вошли во власть и их друзья - Зонго и Лингани. Но фактически правил один Санкара в соответствии со своими идеа­лами. А идеалами для него были револю­ции: кубинская, французская и Октябрь­ская в России 1917 года.

От французской революции он взял комитеты и революционные трибуна­лы. Краеугольным камнем его полити­ ки стали комитеты по защите револю­ции, которые должны были заниматься управлением на местах. От Октябрьской революции он взял герб, различные пе­реименования и ориентацию на рабочий класс. Санкара переименовал Верхнюю Вольту в Буркина-Фасо, что в переводе с местных языков означает «родина чест­ных людей». И сам придумал герб для своей страны, на котором, по аналогии с перекрещенным серпом и молотом, изображены перекрещенные мотыга и автомат Калашникова. А от лидеров ку­бинской революции он взял демонстра­тивную личную скромность.

Санкара сначала ездил на работу на велосипеде, потом, уступив просьбам соратников, сменил его на дешевую ма­шину «Рено 5». Президент Буркина-Фасо жил в маленьком кирпичном домике с холодильником, в котором не работала мо­розилка, носил только хлопчатобумажную одежду местного производства и ста­рался есть только местные продукты.

- Что такое импе­риализм? - говорил он. - Взгляните в свои тарелки - что вы едите? В тарелках у вас импортный рис, импортная мука, импортное   просо - это и есть империа­лизм. 

За несколько лет правления Санка­ра добился поразительных успехов. Им была создана дорожная инфраструкту­ра, на границе Сахары были высажены миллионы деревьев, чтобы остановить продвижение песков. Аграрная рефор­ма повысила урожайность зерновых вдвое и фактически устранила голод в стране. Всемирный Банк констатировал, что в Буркина-Фасо искоренена кор­рупция. Но еще более впечатляли его

достижения в социальной сфере: созда­на система бесплатного образования и медицины, вакцинация детей, запреще­ны варварский обычай обрезания жен­ских гениталий, принудительные браки и многоженство, а женщины уравнены в правах с мужчинами. Детская смерт­ность сократилась в два раза, а женщины впервые вошли в правительство.

Но, как это ни парадоксально, при всех этих достижениях количество недо­вольных правлением Санкары неуклон­но росло. И причиной тому были именно его реформы и революционные методы. Чиновники были недовольны урезани­ем вдвое своей зарплаты, племенные вожди недовольны утратой власти, ко­торая перешла к комитетам. Крупные землевладельцы недовольны изъятием у них земель в пользу крестьян. До чего довели страну рево­люционные трибуналы во Франции - общеизвест­но. Трибуналы в Бур­кина-Фасо грешили предвзятостью по личным мотивам. Не добавляли популяр­ности президенту и отдельные его во­люнтаристские поступ­ки. Как-то в ответ на забастовку учителей Санкара уволил тысячи педагогов и заменил их обычными людьми, которые в преподавательской деятельности были «ни бум-бум».

Но самое главное, что жители Бурки- на-Фасо, как все африканцы в массе сво­ей, довольно ленивые, просто застонали от сверхусилий и жертв, которые прези­дент требовал от них во имя революции. Зреющее недовольство против Санкары разделили даже его ближайшие сорат­ники. Спецслужбы доложили Томасу, что против него Компаоре готовит заговор.

Идеалисты умирают молодыми

12 октября 1987 года Санкара на пресс-конференции заявил: «Если Блез поднимет на меня руку, значит, мне не стоит жить, потому что я не хочу жить в мире, где нет дружбы и чести», и запретил полиции проверять информацию о подготовке путча.

И вскоре он действительно перестал жить, поскольку Компаоре совершил государственный переворот, в ходе кото­рого 15 октября 1987 года Томас Санкара был убит. Страной стали править трое его друзей, которых после случившегося уже язык не поворачивается назвать мушкете­рами. Президентом стал Блез Компаоре, а шефом полиции - Жан-Батист Лингани.

Новый президент Компаоре пер­вым делом на средства, предназначен­ные для благоустройства окраин сто­лицы, купил персональный «Боинг» и увеличил оклады чиновникам. А филосо­фию своего захвата власти выразил так:

«Я знаю, многие упрекают меня, вспо­миная человека, которого давно уже нет в живых. Но пусть посмотрят вокруг, пусть увидят яркие витрины магазинов и краси­вые автомобили. Могло ли быть у нас все то, будь он жив? Нет, нет и нет! Он предла­гал народу только тяжкий изнурительный труд, только тусклую жизнь в изоляции от всего мира, только презренную уравни­ловку и больше ничего. Я взял на себя всю ответственность за случившееся, и мне не в чем себя упрекать. Внуки нас рассудят».

Олег ЛОГИНОВ