На предположении физиков, согласно которому 1,5 миллиарда лет назад ско­рость света была мень­ше, чем ныне, весьма уважаемые учёные берутся объяснять стран­ные, не укладывающиеся в рамки здравого смысла явления, проис­ходящие в повседневности. Такие, например, когда под шквальным, не дающим шансов выжить, огнём некоторые бойцы не получают ни единой царапины, в отличие от подавляющего большинства их товарищей по оружию.

И, если в стародавние време­на этот непостижимый феномен приписывали тому, что везучих служивых бог бережёт или на­ведённые извне колдунами маги­ческие силы охраняют, теперь всё трактуется иначе.

Непостоянное в своём течении время, входя в резонанс с энер­гетическими излучениями моз­га отдельных субъектов может подчиняться неосознанным же­ланиям, приказаниям отдельно взятого бренного человека.

В кармане тишины

Практически все, кому дове­лось попасть под шквальный пулевой огонь, не получив ни единой царапины, обращают особое внимание на то, что очу­тились либо в кармане, либо в мешке, либо в замкнутом про­странстве. «Не слышал никаких звуков», - вспоминал Александр Васильевич Суворов. И подчёр­кивал, что «там» всё представ­лялось неодушевлённым, в такой степени, «будто умер, по­пав в загробный мир». Извест­но, что великий полководец не отличался особой набожностью до тех пор, пока его в прямом смысле, словно боясь, переста­ли брать пули. Принял решение носить на груди мельхиоровый образок. По воспоминаниям адъютантов, «приключилась странность». Лихой кавалерист,  Суворов, словно испытывая судьбу, всегда появлялся в секторах обстрела противника, без головного убора, по его словам всё же дающего иллюзию защищённости.

Конечно, лёгкие ранения по началу были. Затем, когда скакал с образком, пули лишь приводили в негодность края мундира или иконку. В результате «иконка сия обезличилась  от ударов пуль, став мельхиоровой пластинкой». Мельхиор, сплав пластичный и слабый, ко­нечно, всякая, не на излёте пуля, взяла бы легко. Чего, однако, не замечалось.

Суворов серьёзно полагал, что «нечто оберегает извне». Отсюда, видимо, среди сол­дат и офицеров его подчине­ния распространилась мода на обереги. Как правило, это были медные пластины с оттиска­ми крестов животворящих, вшитые в рубахи, вплотную к сердцу.

Не только Суворова, но и вто­рого русского гения военного искусства, Михаила Илларионо­вича Кутузова, что-то от смер­тельных пулевых ранений уж точно оберегало. Сам говари­вал, что в рубашке родился, ибо неоднократно били по нему, как по лучшей мишени, десят­ки, а то и сотни ружей, да пули всякий раз отводило, обходи­лось царапинами, ожогами. Было, впрочем, ужасное ране­ние, наверняка смертельное. И тут лишь глаза лишился. Умест­но напомнить мнение на сей счёт Кутузова: «Суждено уме­реть в постели, а на поле бра­ни не умереть - миссию важную выполнить заповедано».

На брудершафт с дьяволом

Неуязвимость в шквальных обстрелах была привилегией не только людей светлых, пре­следующих благородные цели. Такое чудовище, коим являлся Адольф Гитлер, был поистине сверхъестественно неуязви­мым не только в юности на поле боя, но и в зрелом возрасте.

Канадский историк и соци­олог Гленн Моор насчитал 134 известных политика, которым везло нисколько не меньше. В книге «Без шанса погибнуть» Моор признаётся, что не устаёт недоумевать, ибо «высокопос­тавленные везунчики в подав­ляющем большинстве своём не отличались святостью, скорее наоборот».

О непостоянстве скоро­сти света физики догадыва­лись ещё в конце XIX века. На практике показали то, что, воз­можно, так оно и есть, наши современники Стив Ламороукс и Джастин Торгенсон, со­трудники Национальной американской лаборатории в

Лос-Аламосе. Полученные ими отклонения от эталонных вре­менных величин были ничтож­ны. Но всё-таки они были, что, по их словам, могло вносить в причинно-следственные вза­имодействия некую нетради­ционную путаницу, что могло ставить некоторые «бытовые» процессы с ног на голову.

Мало кто знает, что конс­труктор космической техники, шеф ЦСКБ «Прогресс» Дмит­рий Ильич Козлов, сам о том не догадываясь, долгие годы был подопечным времени, ко­торое много раз оберегало его от неминуемой смерти. В Ве­ликую Отечественную войну, участвуя в боях в печально из­вестном Мясном бору, он один из всех не получил ни единой царапины, «вытряхивая пули и осколки из изрешечённой гимнастёрки и искромсанных сапог».

Едучи на попутке по замёр­зшей Ладоге, по «Дороге жиз­ни», по которой непрерывно била артиллерия, «подчиня­ясь предчувствию», выпрыг­нул из кузова «полуторки». В тот же момент машину накрыл снаряд, разнеся в клочья. Пос­ле войны «время по-прежне­му исправно берегло», и когда взрывалось ракетное топливо, и когда служебный автомобиль протаранил потерявший уп­равление встречный бензовоз. Блестящий математик, Козлов, не переставая быть атеистом, самому себе и самым близким людям признался в том, что даже «генератор» случайных чисел в его конкретном слу­чае никак не работал. Хоть однажды он должен был попасть в беду. Этого, тем не менее, не случилось.

Из выдающихся советских военачальников подопечны­ми времени, которое охраняло и берегло, смело можно на­звать Ворошилова, Будённого, Жукова, Рокоссовского. Будённый, например, говаривал: «Я не верю в поповские сказ­ки, но верю в то, что цел и невредим весь отпущенный мне срок только благодаря пок­ровительству и защите чего- то или кого-то, перед кем или чем мы - слепые беспомощные котята».

Сфера чистого разума

И вот из этих-то слов советско­го маршала косвенно происте­кает то, что все мы - заложники его величества Времени, кото­рое, по словам Эммануила Кан­та, настолько созидательно, что, будучи Творцом, распоряжается всеми без исключения процес­сами, протекающими в живой и костной материи.

Если это действительно так, то Время, «будучи глобально разумным», руководствуясь не­постижимой логикой, вправе отмеривать сроки человеческо­го бытия, равно как предназна­чение человека и человечества. Человечества, как полагал Кант, существующего и действую­щего в сфере чистого разума, носителем которого является исключительно и только пове­левающее Время.

Александр ВОЛОДЕВ