В фольклоре древней черниговской земли видное место занимают предания об упы­рях, так здесь называют призраков. Одна из наиболее жутких истории, вошедших в эту обойму, берёт начало 4 марта 1702 года.

В этот день в своём Бобровицком замке недалеко от Чернигова умер на 63-м году жизни крупный земельный магнат, представитель высше­го слоя украинского казачест­ва, полковник Черниговского полка, бывший генеральный обозный войска Запорожско­го (то есть министр финансов) Василий Касперович Дунин- Борковский.

В последние годы жизни пол­ковник много жертвовал на бла­готворительность. В городе не прекращались слухи, передава­емые шёпотом, что своей бла­готворительностью полковник стремится всего лишь замолить старые грехи.

Гроб установили в Успенском соборе Елецкого монастыря, где, по устоявшейся традиции, хоро­нили лишь выдающихся личнос­тей, в том числе потомственных черниговских князей.

Спустя примерно полгода в тихом Чернигове начали про­исходить ужасные, неслыхан­ные события. В полночь ворота Елецкого монастыря распахива­лись сами собой, и оттуда беззвучно вылетала чёрная карета, запряжённая быстроногими во­роными конями. На подножках мистического экипажа стоя­ли некие рогатые и хвостатые существа, а в её окнах чётко проглядывался профиль пол­ковника с трубкой в зубах.

Свою родословную этот бога­тейший магнат гетманской Украины вёл от датского королевского дома Дуненов и графов Священной Римской им­перии. Его отец Каспер-Анджей Дунин служил польской короне, получив во владение от короля Владислава село Борковку, пос­ле чего стал добавлять к своей фамилии топонимическую при­ставку - Борковский.

В тот период крупные земель­ные магнаты не подчинялись ни­какой власти и нередко воевали между собой, без пощады унич­тожая род неприятеля. В вихре этой междоусобицы, как гласит предание, погибла почти вся се­мья Борковских.

Якобы чудом спасся только маленький Василий, который, однако, исчез неведомо куда.

21 год о нём не было ни слу­ху, ни духу, а появился он вскоре после подписания Андрусовского перемирия 1667 года, по которому Польша возврати­ла России Смоленские и Черни­говские земли, а также признала воссоединение с Россией Лево­бережной Украины. Борковс­кий принял православие, вновь вступил во владение родовы­ми землями и поместьями, кро­ме того, был назначен сотником Черниговского полка.

Это был сложный период в ис­тории Украины. Гетманы меня­лись часто, в один миг рушились многие судьбы, но молодой Бор­ковский с удивительной для его лет прозорливостью успешно лавировал в этой непростой си­туации. Ему было всего 32 года, когда гетман Иван Самойлович назначил его полковником Чер­ниговского полка и передал ему во владение множество сёл на Левобережной Украине.

Но вскоре Василий Борковс­кий фактически предал своего благодетеля, подписав донос на него, а затем поддержал в борь­бе за гетманскую булаву Ивана Мазепу, за что позднее получил дополнительные привилегии.

Помимо много прочего, пол­ковник был владельцем единс­твенного на Черниговщине кирпичного завода, приносив­шего ему значительный доход.

В отличие от большинства представителей казацкой стар­шины, Василий Борковский отличался широкой образован­ностью, имел дома большую библиотеку, знал 12 языков...

Где же он мог научиться всей этой книжной премудрости?

Ясно, что только в инозем­ных краях, утверждали его недоброжелатели!

После появления упыря в чёрной карете черниговцы в массовом порядке стали обращаться к архиепископу Ио­анну Максимовичу с просьбой «словом Божьим остановить видения». И вот, повинуясь по­желанию мирян, архиепископ собрал в одну из весенних но­чей у Красного моста процессию из священников и паствы.

Едва пробила полночь, как из ворот монастыря вылетел при­зрачный чёрный экипаж. И тогда, по зову архиепископа, процес­сия с крестами и хоругвями пе­рекрыла дорогу, встав на пути упыря. Страшный экипаж не­удержимо мчался вперёд. Но вот прозвучали слова молитвы, и свершилось чудо! Кони и каре­та превратились в серое облако, которое поплыло к реке и вскоре растворилось в ночи без следа.

Едва дождавшись утра, люди пришли к Успенскому собору и достали гроб Борковского. По­койный полковник лежал в нём как живой, более того, в его крепких зубах дымилась трубка! Теперь все могли убедиться, что перед ним истинный упырь! Кто- то принёс осиновый кол, кото­рым пробили грудь покойника. Затем гроб отвезли в Борковку и закопали на берегу Десны.

В последующие годы не­счастья обрушились на все те церкви, которые при жизни «облагодетельствовал» Дунин- Борковский. Сгорели церкви Воскресения, Петра и Павла, ис­чезли драгоценные дары из дру­гих культовых зданий...

По мнению ряда истори­ков и литературоведов, именно Василий Дунин- Борковский послужил прототи­пом образа колдуна из повести Н.В. Гоголя «Страшная месть». Затем украинский историк и эт­нограф Николай Маркевич по­местил это предание в книге «Обычаи, поверья, кухня и на­питки малороссиян», изданной в 1860 году.

Клад, зарытый Борковским, не найден до сих пор. Согласно упорным слухам, это сокровище дастся в руки только тому, кто снимет с него чужеземное за­клятье, наложенное упырём.

Записал Валерий НЕЧИПОРЕНКО