Кто не зачитывался великолепными романами Александра Дюма о похождениях отважных фран­цузских мушкетеров? А сколько фильмов про них снято! Отважные воины, верные друзья, бесстраш­ные герои - такими мы привыкли представлять их в своем воображении. Но согласились бы с нами те, кто жил с ними бок о бок? Вряд ли. Для многих французов слово «мушкетер» означало прежде все­го людей, от которых стоило держаться подальше.

Прежде всего, стоит четко обозначить, о ком имен­но пойдет речь. Строго гово­ря, мушкетер - это любой сол­дат, вооруженный мушкетом. Во французской армии XVI века ими усиливались пехот­ные роты - по одному стрелку на трех копейщиков. Потом огнестрельное оружие на­чало играть на полях сра­жений все большую роль,  и в конце концов мушкетеры стали составлять уже до двух третей всей француз­ской пехоты. Кроме вооруже­ния они мало чем отличались от прочих солдат.

Но была среди них и своя элита - мушкетеры военно­го дома короля Франции, или попросту рота королев­ских мушкетеров. Вот на этих смельчаках, воспетых Алек­сандром Дюма, хотелось бы остановиться подробнее. Эти дворяне, отличившиеся на полях сражений практически всех войн XVII и XVIII веков, одновременно являлись на­стоящим бичом для своих сограждан. Хозяева съемных квартир, содержатели париж­ских питейных заведений и гугеноты, исповедовавшие протестантизм, - вот те, кого при слове «мушкетеры» начи­нала бить нервная дрожь. Чем же они были так страшны?

Героические забияки

Рота королевских мушке­теров появилась в 1622 году, при дворе Людовика XIII. При его отце Генрихе IV личная охрана короля ходила с легкими карабинами и со­ответственно именовалась «карабинерами». А Людовик решил перевооружить своих телохранителей и выдал им более современные длинно­ствольные мушкеты.

Изначально численность роты составляла 100 рядо­вых и семь офицеров (капи­тан, два лейтенанта и четыре корнета). Потом ее числен­ность постепенно выросла

до 330 человек. А при Людо­вике XIV рот стало две, в каж­дой состояло по 250 человек. Королевских мушкетеров неоднократно распускали, но потом собирали вновь - каждому королю хотелось иметь при себе несколько сотен верных и отчаянно храбрых дворян. Последняя попытка восстановить ле­гендарную роту была пред­принята уже после краха Наполеона - в 1814 году. Но спустя всего два года коро­левские мушкетеры были распущены окончательно.

На всем протяжении сво­его существования королев­ские мушкетеры сохраняли славу самого отчаянного воинского подразделения в королевской армии. Их подлинной стихией был не дворцовый паркет, а поле битвы. При Людовике XIV мушкетеров даже переста­ли пускать во внутренние покои дворца - там несли службу воспитанные офице­ры лейб-гвардии. Мушкете­ры же охраняли дворец сна­ружи или проявляли чудеса храбрости на войне. Ну а во время перерывов в военных кампаниях демонстрирова­ли свою удаль на парижских улицах.

Королевский мушкетер пользовался столь высо­ким уважением, что дворяне элитной роты начинали счи­тать себя настоящими хозя­евами города. Они запросто могли отказаться оплатить счет в таверне или спустить с лестницы назойливого квар­тирного хозяина, пришедше­го за долгом. Вспомните, как д'Артаньян в романе Дюма обращается со своим арен­додателем Бонасье! Водить дружбу с мушкетерами было выгодно и почетно - это га­рантировало защиту и по­мощь в любой сложной си­туации. Но вот вести с ними дела - это было сущим на­казанием. Ничего удивитель­ного, что в XVII веке среди парижан стало очень попу­лярным выражение «мушке­терские манеры», обозна­чавшее человека грубого, хвастливого и опасного.

Надо сказать, что дело было не только в плохом характере господ мушке­теров. Позволить себе по- настоящему хорошее жи­тье могли только офицеры элитной роты, получавшие приличные деньги. Жалова­нье же рядового мушкете­ра составляло 300 ливров в год - не так уж много по тем временам. На эти деньги надо было снимать кварти­ру, покупать амуницию, со­держать себя в подобающем для придворной службы виде, держать личного слугу. А ведь хотелось еще и поку­тить! Молодым мушкетерам, недавно записанным в роту, порой приходилось жить фактически впроголодь. Как правило, выход находили, столуясь в домах парижской знати, считавшем для себя честью принять мушке­тера, или залезая в долги. В сочетании с неуемной гор­достью и представлением о дворянской чести это созда­вало поистине взрывоопас­ную смесь. Если кто-нибудь осмеливался сделать муш­кетеру замечание или не дай бог упрекнуть в недостой­ном поведении - драки, до­ходящей до убийства, было не избежать.

Нередко мушкетеры бро­дили по городу, специально ища повод для дуэли или просто потасовки. При Лю­довике XIV всем членам ко­ролевской свиты, включая гвардию, был разрешен бес­платный вход в городские театры. Правда, толь­ко в партер, где в то время не было сидя­чих мест. Мушкетеры с охотой пользовались своей привилегией. Правда, их целью чаще было не насла­диться действом на сцене, а затеять скан­дал для развлечения. Французский литера­тор Шарль Сорель в 1642 году писал: «Пар­тер весьма неудобен из-за давки, которую устраивают там тыся­ча негодяев и даже порядочные люди, которым они порой наносят оскорбления, а затеяв ссору из-за пустяка, хватаются за шпагу и прерывают весь спектакль».

Гасконское землячество

Самые известные муш­кетеры - это, разумеется, Шарль де Бац де Кастельмор, более известный как граф д'Артаньян, и Жан- Арман дю Пейре, вошедший в историю под именем графа де Тревиля. Оба они - абсо­лютно реальные люди, чья биография хорошо изучена историками. Разумеется, их жизненный путь изрядно отличался от того, который описан в романе Дюма. До­статочно сказать, что дей­ствие знаменитого романа происходит в 1625-1628 го­дах. Между тем реальный де Тревиль стал капитаном ко­ролевских мушкетеров лишь в 1634-м, и примерно в то же время реальный д'Артаньян впервые прибыл в Париж. Но одно важное обстоятель­ство описано в книге совер­шенно верно - они оба были гасконцами.

Гасконь - южная область Франции, находящаяся прак­тически на границе с Испани­ей. Точнее с тем ее регионом, который называется Страна басков. Видимо, частица го­рячей баскской крови течет и в жилах гасконцев. Именно поэтому жители этой провин­ции были всегда известны во Франции как наиболее отча­янные смельчаки. Впрочем, славились они не только этим. Простые (если не ска­зать дикие) нравы гасконцев приводили просвещенное парижское общество в ужас. Они отличались очень своеобразным акцентом, склонностью к грубому юмору и не­укротимой страстью к личной славе. К XVIII веку жадный и хитрый лгун-гасконец стал ти­пичным персонажем французских коме­дий-фарсов. Правда, сказать им что-либо подобное в лицо мало кто мог осмелиться. При малейшем на­меке на ущерб своей чести любой гаско­нец тут же хватался за шпагу, не обращая никакого внимания на многочисленные королевские эдикты, запрещавшие дуэли под страхом смертной казни. В поисках лучшей жизни бедные гасконские дворяне один за другим прибывали в Париж. Никакой другой карьеры, кроме военной службы, они не желали. От­лично проявив себя в какой- нибудь гвардейской роте, вскоре многие из них оказы­вались зачислены в королев­ские мушкетеры. Гасконское землячество в роте было настолько сильным, что по­пасть туда человеку, не име­ющему южных корней, было практически невозможно. Га­сконцами были и прототипы других персонажей Дюма - Арман де Силлег д'Атос, Иса­ак де Порто и Анри д'Арамиц.

Можно сказать, что рота королевских мушкетеров была самым коррумпирован­ным воинским подразделе­нием того времени. Претен­дент должен был либо быть гасконцем и отличиться на полях сражений, либо же пе­ред «землячеством» за него должны были похлопотать весьма влиятельные люди.

Все это происходило со­вершенно открыто и полно­стью устраивало короля. Дело в том, что гасконцы завоевали славу непобедимых воинов еще с XIII века, и гасконские роты, комплектовавшиеся по принципу землячества, су­ществовали во французской армии всегда. Более того, отец Людовика XIII, король Генрих IV сам происходил из Беарна (примыкающая к Га­скони область). Автор книги «Жизнеописание величайших французских военачальни­ков» Франсуа де Пави в XVII веке писал так: «Вся наша история полна их подвигов и свершений, я не могу на­звать ни одной стычки, драки или сражения, осады, штурма, обороны или взятия города, при которых не отличились бы гасконцы». А спустя 150 лет Наполеон Бонапарт как-то в сердцах воскликнул: «Дайте мне армию из настоящих га­сконцев, и я пройду через сто лье сплошного огня!»

Каратели с мушкетами

Однако жизнь мушкетеров складывалась не только из шума парижских гулянок и блеска военных походов. Есть в ней и «черные страницы», бросающие грязную тень на красивую картинку благород­ных задир.

XVII век для Франции - это не только участие в Трид­цатилетней войне, но и по­давление многочисленных внутренних мятежей. Часть из них была связана с выступле­ниями гугенотов, желавших исповедовать кальвинизм, а не католицизм. Часть - с не­довольством крестьян, для которых налоги оказывались слишком тяжким бременем в годы неурожая.

Принуждение протестан­тов к «правильной» вере осуществлялось разны­ми способами: от прямой войны (знаменитая осада Ля-Рошели, в которой уча­ствовали королевские мушкетеры, была именно таким случаем) до издевательских «драгонад». «Драгонадами» называли практику, когда на постой в протестантскую деревню или город ставил­ся драгунский полк, устра­ивавший там настоящий погром до тех пор, пока жи­тели не соглашались перей­ти в католичество. К чести мушкетеров стоит отметить, что в таких мероприятиях они не участвовали. А вот в карательных экспедициях против непокорных гугено­тов - вполне. В том числе и против городов, из которых сами были родом. Более того - само появление ко­ролевских мушкетеров свя­зано именно с карательным походом против гугенотов. Мушкеты вместо карабинов Людовик XIII выдал своим верным телохраните­лям непосредственно после успешного взя­тия Монпелье - одного из оплотов гугенотов. Таким образом король Франции поощрил их за доблесть, проявлен­ную не против внешне­го врага, а против своих сограждан.

Долгая и кровопро­литная Тридцатилетняя война требовала боль­ших средств. В связи с этим французское пра­вительство постоянно повышало налоги. Это не раз приводило к вос­станиям, которые порой охва­тывали сразу несколько про­винций. Для подавления этих выступлений направлялись войска. В том числе и коро­левские мушкетеры, которые все с той же отвагой и беспри­мерной храбростью расстре­ливали крестьян и буржуа, взявшихся за оружие, чтобы защитить себя от произвола.

Слава королевских мушке­теров постепенно угасла к се­редине XVIII века. Последним крупным военным конфлик­том, в котором они принима­ли участие, стала Семилетняя война (1756-1763 годы), за­кончившаяся для Франции неудачно. Она уступила пер­венство Англии и Пруссии, потеряв почти все свои ко­лонии. А в 1775 году знаме­нитая рота была распущена из соображений финансовой экономии - смельчаки стали слишком дорого обходиться казне. Несколько попыток возродить королевских муш­кетеров успехом не увенча­лись - они больше были не нужны Франции.

Виктор БАНЕВ