Слово «экслибрис» (ex Iflbris) пришло к нам из латыни и переводится как «из книг». Экслибрис (или книжный знак) - один из видов графики, владельческая метка кни­голюба и своеобразная эмблема его библиотеки.

Мода из прошлого 

С Юрием Петровичем Листавичим мы познакомились по телефону. Он давал в газету объявление о продаже небольшо­го собрания экслибрисов, и я на него тут же откликнулся. Ведь возможность приобретения уникальных миниатюрных гравюр представляется не каждый день. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, мы с ним сразу договорились о встрече.

Юрий Петрович оказался очень инте­ресным, начитанным пожилым челове­ком. На мой вопрос, почему он решил расстаться со своими экслибрисами, последовал такой ответ: «Возраст берет свое, и хотелось бы, чтобы собрание по­пало в достойные руки. Чтобы оно сохра­нилось целиком, а не было разбито или распродано по частям». Выяснилось, что Юрий Петрович - художник. Мало того, в свое время сам серьезно занимался созданием экслибрисов...

Знак как искусство 

Обычно экслибрис вклеивался на вну­тренней стороне книжного переплета, в левом верхнем углу. Почему «вклеивал­ся»? Да потому что мода на владельче­ские книжные знаки постепенно про­ходит. Ведь иметь обширную личную библиотеку, к сожалению, становится уже немодно.

Выглядят экслибрисы по-разному. Однако неотъемлемой частью любого книжного знака является текст: «Exlibris», «Экслибрис» или просто «Из книг...». Даль­ше обычно следует фамилия или иници­алы владельца книжного собрания (или отдельного произведения). К примеру, «Из книг А.П.» или «Exlibris Петрова Н.». Вкупе с оригинальным изображением получается графически оформленный личный знак владельца.

Книжные гравюрки, как правило, за­казывают у художников. А те уже сами (за редким исключением) выбирают графическую технику исполнения. Это может быть рисунок тушью, ксилогра­фия (гравюра на дереве) или литогра­фия. Эскиз экслибриса демонстрируется заказчику, и если последний его утверж­дает, художник приступает к выполне­нию работы.

Юрий Петрович показал мне крохот­ную вещицу, которая оказалась штем­пелем. Вырезанный на обычном лино­леуме, он служил для тиражирования экслибрисов. Как пояснил хозяин штем­пеля, современные художники способ­ны отпечатать до тысячи экслибрисов. Большие тиражи (если библиотека не­маленькая!) обычно выполняются уже в типографии.

У истоков 

Самые ранние экслибрисы появились в Германии в XVI веке практически од­новременно с первыми книгами Гутен­берга. Поэтому неудивительно, что не­мецкие художники стали первыми, кто обратился к созданию крохотных шедев­ров. Из наиболее известных можно на­звать Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха-старшего. Считается, что Россию с экслибрисом познакомил царь Петр I. В начале XVIII века из своих путешествий по Европе он привез немало книг. Были среди них и украшенные миниатюрны­ми гравюрами. Среди русских художни­ков, которые не брезговали малой гра­фикой, были и такие именитые как Иван Билибин, Александр Бенуа, Мстислав Добужинский и Елена Лансере.

Естественно, первыми владельцами экслибрисов были царственные особы, важные государственные чины, пред­ставители знати. Их книги чаще всего украшались изображениями гербов. А вплетенные в них гордые девизы писа­лись на латыни.

Отражение характера

С появлением экслибрисов возникло и их коллекционирование. А с ним - и название собирательства, экслибристика. Впрочем, постепенно изучение книжных знаков превратилось во вспо­могательную историко-художественную дисциплину. А изучать есть что! Ведь любой книжный знак - это, в первую очередь, отпечаток определенной исто­рической эпохи. К примеру, для XVIII-XIX веков были характерны так называемые суперэкслибрисы. Они были выполнены золотом поверх книжного переплета.

Но главное, что экслибрис стал от­ражением литературных пристрастий, профессиональных и любительских ин­тересов, духовного мира, а нередко и личных черт характера владельца книги. Как выразился в своей статье о книж­ных знаках Марк Кабаков, «каждый экс­либрис - шарада, разгадывать которую необыкновенно интересно». И с ним нельзя не согласиться. Например, в лич­ной библиотеке военного и миниатюр­ные книжные гравюры дышат какой-то собранностью, армейским порядком. А сами книги, кажется, выстроились с уче­том им одним известной субординации. На экслибрисах врачей черепа сосед­ствуют с хирургическими инструмента ми, а сложная медицинская техника - с аллегорическими фигурами. 

Самостоятельный жанр

В XX веке экслибрис превратился практически в самостоятельный жанр графического искусства. Именно на это время приходится расцвет собиратель­ства книжных знаков и так называемых личных листов (графический лист боль­шего, чем экслибрис, размера, но мало­го тиража). Со слов одного коллекцио­нера, такой графический лист гораздо лучше, реальнее отражает личность вла­дельца, событие, эпоху, чем знак, вопло­щающий единственную связь - с книж­ным собранием. Впрочем, личный лист редко попадает на форзац книги. Чаще он оседает в папках экслибрисистов.

Юрий Петрович сообщил мне, что коллекционером экслибрисов себя не считает. Потому и говорит о них как о собрании, а не как о коллекции. На мой недоуменный вопрос, откуда же у него их столько, ответил просто: «Мы, худож­ники, очень часто получали образцы вы­ходящих в свет экслибрисов. Чтобы, так сказать, находиться в курсе событий».

В Музее экслибриса и миниатюрной книги в Москве собрано около 50 ООО книжных знаков из 34 стран мира. Одна­ко он уже давно не является единствен­ным в своем роде. «Филиалы» открылись и в других странах. Крохотные шедевры графического искусства вызывают у лю­дей интерес. Ведь, как сказал один ис­тинный ценитель экслибриса, «эта мини­атюрная гравюра делает каждую книгу уникальным именным экземпляром, являясь одухотворенным посредником между личностью художника-создателя и владельцем-книголюбом. Это дитя двух родителей, и зачато оно в любви, согла­сии и взаимности».

Рольф МАЙЗИНГЕР