Исполнилось тридцать лет с тех пор, как компания важных ведомств - Госстрой, Госплан, Госснаб и примкнувший к ним ВЦСПС, выполняя решения ЦК КПСС и Совета Министров СССР, утвердили «По­ложение о сквозном поточном бригадном подряде в строительстве». Это был большой шаг к развалу советской экономики. Хотя далеко не первый...

В феврале 1983 года со­вместными усилиями почти десятка ведомств уров­ня Госстроя, Госплана и Гос­снаба был принят документ со скучным названием «Поло­жение о сквозном поточном бригадном подряде в строи­тельстве». Ему было суждено сыграть важную роль в бу­дущем крахе советской эко­номики. Однако основа для этого была заложена намного раньше.

Хрушевские кульбиты 

За предвоенные пятилетки в стране создали столь мощ­ную экономику, что СССР не только выиграл войну, но и быстро восстановился после нее. Карточки отменили рань­ше, чем, например, в Англии. До 1953 года снижали цены; продовольствие и ходовые промтовары подешевели бо­лее чем в два раза. Мир не зная такой скорости улучше­ния жизни народа. Почему так? Да потому, что были гра­мотно скомбинированы план и рынок.

А потом к власти пришел Хрущев.

Он ликвидировал промко­операцию (в ней были заняты миллионы тружеников), за­претил приусадебные участ­ки (на которых массово про­изводили продовольствие все крестьяне) - и с прилав­ков исчезло очень многое.

Грохнув «рынок», Хрущев взялся за «план»: уничтожил Госплан, разогнал отраслевые министерства (восстановле­ны в 1965-м), отменил соз­данную в 1939 году систему материальных и моральных стимулов труда, которая, меж­ду прочим, прошла проверку войной и помогла стране бы­стро подняться после нее.

В результате производи­тельность труда упала, зар­платы снизилась, товарная масса сократилась, цены вы­росли. Как быть? Хрущев не понимал, что беды вызваны его собственными ошибками, и упорно ждал чуда. Дождал­ся: кабинетный ученый Евсей Либерман предложил сделать упор на деньги, чтобы пред­приятия были заинтересова­ны в прибыли, а рабочие - в премиях. Внедрение товарно- денежных отношений проти­воречило постулатам социа­лизма, но Хрущев ухватился за идею. Наметили экспери­мент на двух швейных фабри­ках, одном угольном бассейне и на транспорте.

Ведавший швейной от­раслью Косыгин поначалу был против, и дело не шло. Но вскоре Хрущева сняли, Косыгин возглавил прави­тельство и... разрешил экс­перимент! Несмотря даже на то, что Брежнев сомневался. «Кому это надо, да и кто это поймет? - говорил Леонид Ильич. - Работать нужно луч­ше, вот и вся проблема». Но идей достойнее, чем хозрас­чет по Либерману, в Кремле не было. На Западе шутили, что начинается либерманизация советской экономики.

Осенью 1965 года 43 пред­приятия легкой и пищевой промышленности перешли на новые условия хозяйство­вания; позже появились бри­гадный подряд, аккордная система оплаты (по факту вы­полнения всего объема работ, без учета времени), Щекинский метод (рабочий работа­ет за двоих, получая полторы зарплаты). К 1972 году на но­вых принципах работало око­ло 90% промпредприятий. Однако вскоре вскрылись серьезнейшие противоречия этих новшеств с советской финансовой системой.

Очень разные рубли

В экономике СССР «крути­лось» два вида рублей. Про­изводство, инфраструктуру и системы соцобеспечения обслуживали безналичные «счетные» рубли. Их коли­чество определялось меж­отраслевым балансом, и они погашались взаимозачетами. А наличные рубли население получало в виде зарплат, пен­сий и прочих выплат. Их печа­тали из расчета, чтобы коли­чество денег соответствовало объему и стоимости произво­димых товаров и услуг. 

Главным условием успеха такой системы был жесткий запрет на перевод «счетных» рублей в наличные деньги. Предприятия свою прибыль в «счетных» рублях тратили на расширение производства, строительство дорог, детских садов и прочего, обрастая инфраструктурой. А вот тратить прибыль на сладкую жизнь начальства или выдавать ее

работникам в виде наличных они не могли.

Уже тогда поступали пред­ложения от кибернетиков: ввести электронный расчет, чтобы все деньги стали «счет­ными». Это было бы полезно для страны и народа, но вред­но для высшего начальства, поскольку делало прозрачны­ми доходы чиновников. В ито­ге Косыгин объявил главной целью экономической жизни прибыль, позволив предпри­ятиям получать ее как можно больше.

Очень скоро возникли проблемы. Во-первых, Гос­план и Госснаб потеряли возможность отслеживать ситуацию: заводы выпускали то, что давало им прибыль, а не то, что соответствовало плану. Во-вторых, уменьши­лись поступления в бюджет. Для покрытия дефицита при­шлось заимствовать средства из фондов предприятий, что лишало реформу смысла. В-третьих, получив свою вы­сокую прибыль, предприятия не понимали, куда ее девать - дополнительно расширять производство или строить жилье невозможно: все ресурсы уже распланированы, негде взять ни «лишнее» сы­рье, ни технику, ни людей. Только и можно, что пустить деньги на премии, переводя «счетные» рубли в наличные.

Стали печатать деньги, не подкрепленные товарной массой. Возникшей инфляци­ей пытались руководить, по­вышая цены директивно, раз в год, а товарный дефицит закрывали, ударно наращивая выпуск водки и закупая им­порт на нефтедоллары. Одна­ко дыра, через которую «счет­ные» рубли утекали в фонды материального поощрения, продолжала расти, и реформу тихо свернули...

Повторение пройденного

Главным итогом реформ 1965-1972 годов стало явле­ние, позже названное засто­ем. К моменту прихода к вла­сти Юрия Андропова кризис был налицо. Как в свое время Косыгин и Брежнев не знали, что делать с разгромленной Хрущевым экономикой, так и у Андропова не было достой­ных идей. И он, помимо борь­бы за трудовую дисциплину,

разрешил внедрить бригад­ный подряд в строительстве.

Согласно февральскому Положению 1983 года, бри­гада должна была заключать договор, указав условия тру­да коллектива и обязанности каждого своего члена. Ад­министрации же полагалось четко снабжать бригаду всем необходимым и выплачивать премии. Однако рабочие, со­ставлявшие бригаду, и без того были у «заказчиков» в штате! Так что вся реформа своди­лась к срокам и премиям.

В таком деле главное - от­ветственность за нарушение договорных обязательств. Но Положение упоминало ее в самых общих словах, а типовой договор вообще не предусматривал. На практике бригада отвечала «мораль­но». Даже когда спохватились и постановили, что за брак надо возмещать ущерб, то не прописали, как это делать. Ответственность «заказчика» сводилась к дисциплинарно­му наказанию должностных лиц, а интересы бригады не учитывались вовсе. Ну со­рвали вам сроки поставки стройматериалов - и сорва­ли. Оставайтесь без премии. Причем администрация, как показал опыт, была виновата в 90% случаев нарушения до­говоров.

Тогда же стали практико­вать бригадный подряд на селе. Обычно все кончалось тем, что труженикам не хоте­ли выплачивать деньги.

Развал вместо развития

При Горбачеве, в 1986 году вышел Закон СССР «О бригад­ном подряде», в 1987-м - «О государственном предпри­ятии». Все то же самое: вме­сто того чтобы восстановить нормальную работу экономи­ческой системы, перекрыв пе­ретекание «счетных» денег в наличные, вожди государства под лозунгом «Больше социа­лизма!» вели к ее ликвидации. Отраслевые министерства пытались удержать экономи­ку от развала - и «прорабы перестройки» стали громить эти «старорежимные штабы». 

Когда в 1987 году госпред­приятиям разрешили без­оглядно переводить безна­личные средства в наличные и запустили печатный станок, ежегодный прирост денеж­ных доходов населения взле­тел до небес: он поднялся по сравнению с 1981-1986 года­ми в 4,5 раза, а в первом полу­годии 1991 года - еще в пол­тора раза. Деньги будущего развития перекачивали в си­юминутное потребление. Но потреблять было уже нечего: фабрики останавливались, потребительский рынок рух­нул, а накопленное людьми затем «сожгли» в Сбербанке.

Хозяйство и социальная система, созданные в годы первых пятилеток, были столь устойчивы, что странные ре­шения верховной власти, от Хрущева до Андропова, долго не приводили к катастрофе. Наконец, тупое механическое скрещивание капитализма и социализма привело к разбалансировке и краху. А так как строй был социалистический, то кошмары «заката» стали относить исключительно на счет социализма...

Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ