Большинство прославленных российских морепла­вателей были выходцами из дворянских семей, а некоторые и вовсе дворянами-иностранцами. Поэтому в советское время особое внимание уделялось российскому гидрографу и полярному исследователю Георгию Седову, который был на­стоящим выходцем из народа...

Будущий исследователь севера Георгий Седов родился на хуторе Кривая Коса области Войска Дон­ского в простой крестьян­ской семье, в которой, кроме него, было еще трое сыно­вей и пять дочерей.

С восьми лет он занимал­ся с отцом рыбной ловлей, ходил на поденную работу, трудился в поле, потом на­нялся в батраки к зажиточ­ному казаку. В общем, дет­ство у парня было не сахар. Но зато у него была мечта, двигавшая его вперед. На­блюдая за шхуной, швар­товавшейся на причале Кривой Косы, и ее молодым залихватским капитаном, Георгий проникался роман­тикой дальних странствий. И решил стать не просто мо­ряком, а капитаном дальне­го плавания.

В погоне за мечтой

Втайне от родителей Геор­гий в 17-летнем возрасте на свой страх и риск отправил­ся в Ростов-на-Дону, где по­ступил в «Мореходные клас­сы» имени графа Коцебу. За успехи в учебе его освобо­дили от платы за обучение и досрочно отпускали на ка­никулы. Правда, в каникулы Седов не отдыхал, а каждое лето работал матросом.

В 1899 году мечта Седо­ва стала реальностью - он получил диплом штурмана дальнего плавания, после чего его назначили на паро­ход «Султан». Однако вскоре ему пришлось узнать, что мореходное дело подчас бывает не вполне романтич­ным и благородным. Хозяин судна назначил его капита­ном «Султана», но при этом поставил условие, чтобы Се­дов умышленно посадил суд­но на камни, желая получить за него страховую премию. Георгий проявил принци­пиальность и привел судно в Новороссийский порт в

целости и сохранности. Хо­зяин пришел в ярость и тут же уволил его за ослушание. Другие судовладельцы тоже не захотели иметь у себя принципиального капитана, | так что найти работу Седов не смог.

А потому решил перейти в военный флот, где легче было получить назначение, I связанное с экспедицион­ной деятельностью, к кото­рой его все так же тянуло.

Седов поступил вольно­определяющимся в военно- морской флот в Севастополе и сдал экстерном экзамены за курс Морского корпуса в Петербурге. Георгию повез­ло, его целеустремленность приметили, и у него в Петер­бурге появились покровите­ли - генерал Корпуса гидро­графов Федор Дриженко и гидрограф Александр Варнек, которые помогли кре­стьянскому сыну в учебе и продвижении по службе.

Покровители помогли Георгию поучаствовать и в его первых экспедициях. Под началом Александра Варнека Седов участвовал во второй «Гидрографиче­ской экспедиции Северного Ледовитого океана», которая в 1902 году проводила гидрографические работы у  острова Вайгач, в устье реки_ Кары и около Новой Земли. Седов выполнял обязанно­сти помощника начальника экспедиции и проявил себя как нельзя лучше. Варнек даже назвал в его честь за­лив на севере Вайгача.

А в следующем 1903 году Седов отправился в экс­педицию в Карское море уже под началом Федора Дриженко. Это плавание стало для Григория судь­боносным. В Архангельске он познакомился с амери­канским капитаном Энтони Фиалой, который готовился к экспедиции на Северный полюс. Свою мечту стать капитаном дальнего плава­ния Седов к этому времени уже практически воплотил в жизнь и теперь загорел­ся новой идеей - самому побывать на Северном по­люсе. Однако все планы и мечты пришлось задвинуть в долгий ящик из-за начала Русско-японской войны. В этот период он нес службу на Амуре, где командовал миноноской Сибирской во­енной флотилии.

В последующие годы жизнь бросала Седова от Колымы до Каспийского моря, где он самостоятель­но проводил исследования. И его старания не остались втуне. Георгий изрядно по­правил свое материальное положение. Обзавелся име­нием в Полтавской губер­нии, женился на балерине Мариинского театра Вере Май-Маевской. Стал дей­ствительным членом Рус­ского географического об­щества и почетным членом Русского астрономического

общества. Однако мечта о покорении Северного полю­са его не отпускала.

К полюсу - на смерть

В 1912 году Седов подал докладную записку началь­нику Главного гидрографи­ческого управления такого содержания: «Горячие по­рывы у русских людей к от­крытию Северного полюса проявлялись еще во време­на Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оста­вить честь открытия за Нор­вегией и Северного полюса. Он хочет идти в 1913 году, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг...»

Весть о его записке про­сочилась в прессу. Газеты горячо поддержали устрем­ления Седова, хотя боль­шинство ученых отнеслись к ним скептически. Седов не знал Арктики и не имел опы­та выживания в ней. Однако общественное мнение и традиционное русское шап­козакидательство сделали свое дело. А когда Николай II благосклонно отнесся к идее покорения Северного полюса российскими моря­ками и даже пожертвовал на экспедицию 10 тысяч рублей, то вопрос оказался решенным. А Седов на ра­достях, кажется, совсем за­был о благоразумии и был больше озабочен тем, чтобы опередить Амундсена и до­браться до цели до праздно­вания 300-летия царствова­ния дома Романовых в 1913 году.

Сборы проходили в боль­шой спешке. Из-за этого напасти следовали одна за другой. Оказалось, что весь запланированный груз за­фрахтованное судно «Свя­той мученик Фока» просто не сможет разместить на борту. Потом помощник ка­питана, штурман, механик и боцман отказались вы­ходить в море из-за пло­хой подготовки к плаванию и уволились с корабля. В спешке пришлось искать им замену. В результате, когда 27 августа 1912 года экспе­диция отплыла, никто из ее членов не знал толком, что взяли, а что нет. К тому же выяснилось, что поставщи­ки обманули Седова: соло­нина оказалась гнилой, как и треска. Плавание тоже не заладилось. Судно, не до­стигнув цели назначения - Земли Франца-Иосифа, было затерто льдами у се­веро-западного побережья Новой Земли. Зимовка вы­далась трудной, людям не хватало теплой одежды. Прошла зима, настало лето, но льды никак не хотели отпускать попавшийся им корабль. Только б сентября подул восточный ветер, и судно отнесло от берега. Офицеры экспедиции тут же потребовали возвраще­ния назад. Однако Седов подавил зарождавшийся бунт и повел судно вперед. Целеустремленность Седо­

ва достойна уважения. Он сутками не сходил с капи­танского мостика, но все же провел судно сквозь льды к Земле Франца-Иосифа. Там в бухте острова Гукера встали на вторую зимовку. Бухту позже назвали Тихой из-за того, что льды в ней пощадили корабль и не раз­давили его. Однако людей холод не щадил. Во время второй зимовки нехватка продуктов и одежды стала ощущаться еще острее. Вну­тренние помещения судна почти не отапливались и покрылись льдом. Болели практически все. В том чис­ле и Седов, редко выходив­ший из своей каюты. Цинги избежали лишь семеро, упо­треблявшие в пищу моржо­вое и собачье мясо, пившие горячую медвежью кровь. Остальные, в том числе и Седов, подобной пищей бpeзгoвaли.

Отправляясь к Северному полюсу, Седов более всего рассчитывал на несгибае­мый русский характер. Так же, как Скотт шел на штурм Южного полюса, веря в бри­танскую стойкость. Оба они выказали незаурядное му­жество и оба погибли.

2 февраля 1914 года боль­ной Георгий Седов отпра­вился на собачьих упряжках к Северному полюсу с двумя матросами - Линником и Пустошным. Но ему станови­лось все хуже. Через неделю он не смог идти и приказал привязать себя к нартам, но продолжать поход. 20 фев­раля 1914 года, на восемнад­цатый день похода, Седов скончался посреди ледяной пустыни. Спутники похоро­нили его тело на острове Ру­дольфа, а в могилу положили флаг, который он мечтал во­друзить на полюсе.

Александр ВИТАЛЬЕВ