«Обман противника, - писал 7 июня 1953 года английский генерал Исмей, - всегда был одним из основных принципов ведения войны. В эту "игру" играют так давно, что придумывать новые методы стало нелегко. Когда в 1942 году было решено начать вторжение в Италию через Сицилию, мы были уверены, что противник, пред­видя вторжение, сосредоточит силы для отражения удара. Как можно было спутать его расчеты? Мне принесли план отвлекающей операции. К ее осуществлению приступил автор этого плана капитан-лейтенант Ивен Монтегю. Целью было заставить немцев распылить силы и отвести боевые корабли из района Сицилии...»

Замысел Джорджа Клейтона

Джордж Клейтон был членом межве­домственного комитета, возглавляемого Ивеном Монтегю. Комитет занимался об­суждением вопросов, связанных с тайны­ми военными операциями. Идея Клейтона заключалась вот в чем. Если перебросить рацию для участников Сопротивления во Франции и она начнет работать, трудно будет сразу сказать, кто передает сообще­ния: немцы или лояльные французы. Но если рация будет сброшена с мертвым телом, прикрепленным к полураскрывше­муся парашюту, проверка значительно об­легчится. Ведь французы, несомненно, из­вестят англичан о случившемся, а немцы будут пользоваться передатчиком так, как будто британский агент уцелел.

Эта идея не встретила поддержки в ко­митете. Во-первых, агенты не возят с со­бой коды передач, так как же немцы их узнают? Во-вторых, у трупа, упавшего с

нераскрывшимся парашютом, должны быть серьезные повреждения: ушибы, ца­рапины, сломанные конечности. Устано­вить же, до или после смерти были причи­нены такие повреждения, большого труда не составит. Предложение Джорджа Клей­тона провалилось. Тогда никто не знал, что всего через несколько месяцев комитет вернется к нему.

Новое как незабытое старое

В начале лета 1942 года союзники го­товили операцию «Факел» - вторжение в Северную Африку. На очереди была Сицилия, этот, по выражению Черчилля, «футбольный мяч на носке итальянского сапога». Она занимала выгодное стратеги­ческое положение в Средиземном море. И пока союзники не завладели островом, их конвои несли громадные потери.

Но важность Сицилии была очевидна не только англичанам и американцам, но и

немцам. Как помешать им усилить оборо­ну острова? И тут капитан-лейтенант Ивен Монтегю вспомнил об идее Джорджа Клей­тона. Далее цитируем его воспоминания, вышедшие в 1953 году. «А что, если достать мертвое тело, - предложил я, - одеть его в форму штабного офицера и снабдить важ­ными документами, из которых следовало бы, что мы собираемся высадиться не в Сицилии, а в другом месте? Нам не при­дется сбрасывать тело на землю, так как самолет может быть сбит над морем на пути в Африку. Труп вместе с документами прибьет к берегу либо во Франции, либо в Испании. Лучше в Испании - там нем­цам будет труднее произвести детальный осмотр тела, и в то же время из Испании они непременно получат документы или по крайней мере копии с них».

Кандидат с того света

Операция была одобрена наверху (Монтегю - не без доли черного юмора - назвал ее «Начинка»), и офицеры коми­тета приступили к поискам подходящего трупа. Занимались они этим без особой охоты, ведь даже в жестокое военное вре­мя естественное уважение к мертвому человеку никуда не исчезает. Их утеша­ла мысль, что этот человек, кем бы он ни был, после смерти совершит то, что едва ли удалось ему при жизни, - спасет от ги­бели сотни, а может быть, тысячи британ­ских и американских солдат.

Монтегю обратился к Бернарду Спилзбери, опытному патологу, умеющему хра­нить тайны. Монтегю рассказал ученому о деле и получил такой совет: если надеть на тело спасательный жилет, можно ис­пользовать труп человека, умершего поч­ти по любой причине. Ведь жертвы авиа­катастроф над морем погибают при ударе самолета о воду, или тонут, или умирают от шока - причин множество.

Сотрудники комитета, осторожно, что­бы избежать слухов, наводили справки о недавно умерших людях. Удалось свя­заться с военными врачами, но ничего не получалось. Монтегю уже подумывал о похищении трупа на кладбище, как вдруг получили сведения о тридцатилет­нем человеке, только что скончавшемся от воспаления легких. Бернард Спилзбери сказал, что при воспалении в легких скапливается небольшое количество жидкости, и картина почти неотличима от той, как если бы человек захлебнулся в морских волнах.

- Вам нечего бояться вскрытия в Испании, - с характерной для него самоуве­ренностью добавил он. - Обнаружить, что этот молодой человек не утонул, сможет лишь патологоанатом моего уровня, а та­кого в Испании нет.

Согласие родственников, после того как им сообщили необходимый минимум све­дений, было получено при условии, что ни­кто никогда не узнает фамилии умершего.

Приказ командиру субмарины

Необходимо было решить, куда отпра­вить тело. После тщательного изучения возможных вариантов Монтегю выбрал испанский городок Уэльва. Англичанам было известно, что в Уэльве в тесном кон­такте с испанцами действует активный немецкий агент. И если тело попадет в Уэльву, более чем вероятно, что бумаги и вещи окажутся у этого агента.

А как доставить труп? С самолета сбра­сывать нельзя - неизбежны повреждения при ударе о воду. Оставались три способа: субмарина, летающая лодка и корабль со­провождения транспортов. Остановились на субмарине, так как она могла неза­метно близко подойти к берегу. В распо­ряжение комитета была предоставлена британская подводная лодка «Сераф» под командованием лейтенанта Джуэлла, имевшего опыт в проведении секретных операций. Ему был вручен следующий приказ (приводим его отрывками): «Обе­спечить доставку портфеля с документами на берег как можно ближе к Уэльве (Испания). Сделать это таким образом, чтобы создалось впечатление, будто портфель был в самолете, упавшем в море, и вез его офицер из Англии в штаб союзников в Северной Африке... Мертвое тело, оде­тое в полевую форму майора английской морской пехоты, и спасательный жилет доставляются к побережью Испании под­водной лодкой... Тело в контейнере окружено слоем сухого льда, поэтому контей­нер следует открывать на палубе, а не внутри подвод­ной лодки, так как сухой лед выделяет углекислый газ... Вынув тело из контейнера, цепочку, прикрепленную к ручке портфеля, необходимо закрепить на поясе шинели, в которую одет труп... Члены экипажа не должны впослед­ствии интересоваться достиг­нутыми результатами. Ивен Монтегю, капитан-лейтенант. 31.03.1943 год».

Письмо Арчибальда Ная

Теперь следовало продумать содержа­ние письма, которое попадет к немцам. Важно было, чтобы немцы хорошо знали отправителя и адресата. Монтегю пред­ложил, чтобы письмо написал генерал сэр Арчибальд Най, заместитель начальни­ка генерального штаба, командующему армией в Тунисе генералу Александеру в штаб 18-й группы армий. Оно должно было быть составлено в дружеском, до­верительном тоне. Это объяснило бы, по­чему оно найдено в портфеле погибшего офицера, а не отправлено официальной почтой.

Но что должно было быть в письме? Монтегю решил подстраховаться. Из пись­ма должно было следовать, что англичане намерены дезинформировать немцев о грядущем вторжении в Сицилию! Полу­чив такое письмо, считал Монтегю, нем­цы уже не поверят никакой информации о действительных намерениях союзни­ков, даже если получат ее. Помимо того, любую активность в районе Сицилии они расценят как элементы отвлекающей опе­рации.

Сэр Арчибальд Най написал поистине великолепное письмо. А на тот случай, если немцы что-то прослышали об опера­ции «Хаски» - кодовое название вторже­ния в Сицилию, - он использовал слово «хаски» для обозначения действий против Греции.

Майор Мартин: рождение после смерти

Безусловно, в море должен был ока­заться не просто некий безымянный труп в форме. Требовалось создать личность, в реальности которой трудно было бы усом­ниться. Монтегю решил сделать его ка­питаном с временным званием майора (для настоящего майора он был слишком молод) и обычными английскими именем и фамилией Уильям Мартин. Так каким же человеком он был, майор Мартин? Блестя­щим офицером, пользовав­шимся доверием начальства (иначе ему бы не поручили передать важное письмо), но по характеру весьма рассе­янным (не продлил своевре­менно пропуск в штаб), а по­рой даже легкомысленным. О последнем свидетельствова­ло «повторное напоминание» из банка о превышении кре­дита на сумму в 79 фунтов 12 шиллингов.

Помимо того, решено было положить в карманы майора Мартина письма, кое-что го­ворящие о его личной жиз­ни. По замыслу, перед отъездом в Африку он обручился с девушкой (два любовных письма от нее), она подарила ему свою фотографию, а он ей - обручальное коль­цо (прилагался счет за него - конечно, не оплаченный из-за превышения кредита). Написать любовные письма Монтегю по­просил девушку, работавшую в одном из их учреждений. Еще в карманы майора Мартина поместили значок с изображе­нием святого Христофора, небольшую сумму денег в ассигнациях и монетах, два автобусных билета, сигареты, спич­ки, ключи, карандаш... Экипированный таким образом, майор Мартин отправил­ся на войну.

Успех операции «Начинка»

Настал день начала операции «Хаски». Высадка в Сицилии прошла успешно. Внезапности удара способствовало мно­жество факторов: новолуние, плохая по­года - но ни Монтегю, ни его коллеги не сомневались в том, что операция «Начин­ка» удалась. Неожиданное подтверждение пришло вскоре после окончания войны. И вена Монтегю вызвал к себе замести­тель начальника разведуправления во­енно-морского штаба. Он протянул документ, который Монтегю сразу узнал, хотя бумага была написана по-немецки. Это была копия «важного письма», которое вез майор Мартин...

Закончить хочется обращением к вос­поминаниям Монтегю. За успешную опе­рацию «Начинка» его наградили орденом Британской империи III степени. Когда король вручал орден, он поинтересовал­ся, за что капитан-лейтенант его получил. «Он застал меня врасплох, - пишет Монте­гю, - и я смог только ответить:

- За участие в подготовке операции "Хаски", Ваше Величество.

Этот ответ помог мне самому понять, что операция "Начинка", со всем ее оба­янием, была всего лишь составной ча­стью одной из операций Второй мировой войны».

Андрей БЫСТРОВ