Гибралтар сначала стал спасительной гаванью, затем питомни­ком. А теперь это обезьянье царство, в котором люди чувствуют себя пришельцами.

Люди едут за маготом

Гибралтар - территория на юге Пире­нейского полуострова площадью 6,5 ква­дратного километра. Но население численностью около 30 тысяч человек использует лишь малую часть площади. Более четырех квадратных километров - во власти обезьян. Именно они хозяева Гибралтарской скалы.

Экономика территории держится на трех китах: развлекательный бизнес, оф­шорная зона и туризм. Сюда ежегодно приезжают семь  миллионов туристов, и 80 процентов из них главной причиной поездки в эти края называют маготов.

Обезьяна как разменная монета

Магот - единственное природное со­кровище скалы. Это единственная обе­зьяна, живущая на территории Европы в естественной среде.

Магот на Гибралтаре - животное почи­таемое. Он даже увековечен на реверсе гибралтарского пятипенсовика.

Но обезьяны с каждым годом приносят гибралтарцам все больше проблем. Тури­стам в радость угостить обезьян шокола­дом, но это вредно для здоровья живот­ных. Поэтому их кормление запрещено.

Дара Модоло, ведущий эксперт инсти­тута антропологии Университета Цюри­ха, оценивает ситуацию со своей точки зрения:

- Ощущение необычное: идешь через лесной массив, а вокруг тебя прыгают обезьяны. Они не отделены заборами или канавами. Стоит быть настороже. От это­го - ощущение дискомфорта.

Был бы флот, найдется и магот

Маготы на Гибралтаре уже полтора века находятся под охраной королевских ВМС. Чем заслужили макаки подобное благово­ление английской короны?

Существует легенда, что в начале XVIII века испанцы собирались напасть на Гибралтар, однако внезапные воп­ли маготов вывели из дремоты британский гарнизон, и он отразил нападение.

Так ли это на самом деле, не скажет никто. Остросло­вы говорят, что от английских моряков можно ожидать чего угодно.

По другой легенде, маго­ты на Гибралтаре никогда не жили. Их родина - Марокко и

Алжир. А прибыли они на Гибралтар по тайному подземно-подводному ходу че­рез пролив. Скалу (она и сама пронизана ходами длиной в 50 километров) и берег Марокко отделяют всего-то 14 киломе­тров.

Что ни «шик», то пшик

Гиды учат: магота, посягнувшего на чужое имущество, если и надо проучить, то очень корректно. Можно шикнуть на него, к примеру. Но маготу, как и любо­му наглецу, честно говоря, на ваш «шик» плевать. Недаром его еще называют берберийской обезьяной, то есть веду­щей кочевой образ жизни. Дикарь - он и есть дикарь. Магот знай себе потрошит сумки, ворует что ни попадя с балконов. Хочется, говоря по-русски, дать в пятак. Лара делает круглые глаза:

- Что вы! Надо уметь себя переломить, почувствовать в маготе партнера по ландшафту. Он же вольное животное.

Чего они боятся?

Действительно, на африканской роди­не, в Атласских горах на высоте более 2000 метров, берберские обезьяны чув­ствуют себя комфортно круглый год. Вот это их и губит. Контрабандисты отлавли­вают маготов, поставляя их в зоопарки и частные коллекции. Численность бес­хвостых обезьян на севере Африки за последние 20 лет сократилось вдвое. Ма­гот под угрозой истребления и занесен в Красную книгу. Чтобы спасти обезьян, природоохранные организации время от времени отлавливают и эвакуируют ма­готов из Северной Африки в более без­опасные регионы.

В том числе и на Гибралтар? В том-то и дело, что нет. Ученые подсчитали, что той популя­ции, которая уже расселилась на скале, достаточно. - Оптимальная численность обезьян - чтобы маготы жили, в гармонии с природой, - так по-научному обрисовывает положение фрау Модоло. Она же утверждает: маготы - або­ригены Гибралтара. Новейшие

исследования указывают на то, что еще 5500 лет назад они тут обитали.

Подобные данные опровергают и ле­генду о тайных ходах между континента­ми, и версию о том, маготов привезли в трюмах кораблей во времена арабского владычества на юге Испании в VIII-XV веках. Первые письменные упомина­ния о маготах датированы 1704 годом. Именно тогда Гибралтар был захвачен английской эскадрой, а позже отошел к Британии, оставаясь до сего дня ее един­ственной заморской территорией в мас­штабах Европы.

«Свой человек» в Лондоне

Жители Гибралтара ни за что не хотят уходить под испанское крыло, как это было до 1704 года. Они не намерены ничего менять в своей жизни. Об этом говорят и внешние приметы. Здесь те же, что и в Лондоне, красные телефон­ные будки и почтовые ящики, полицейские-бобби в черных касках, двухэтаж­ные автобусы. В аэропорту с плаката и с монеты в 5 пенсов вас приветствует Елизавета II. То, что на другой стороне монеты макака, - не обидный намек, а политический расчет. На Гибралтаре в ходу выражение, которое приписывают Уинстону Черчиллю: «Пока на скале жи­вет хотя бы одна обезьяна, город оста­нется британским».

Магот чувствует свою безнаказан­ность. Расположенные на скале жилые дома и хозяйственные постройки он воспринимает как свою собственность. Гибралтарцы с удовольствием цитируют афоризм, иллюстрирующий решимость Великобритании сохранять контроль над Гибралтаром: «Мы будем защищать обе­зьян до последнего англичанина».

А иногда говорят и так: «Мы будем за­щищать англичан до последней обезья­ны». И это не пустые слова. Когда в 1942 году проводили инвентаризацию, оказа­лось, что маготов на Гибралтаре осталось около дюжины особей. Лично Уинстон Черчилль распорядился привезти из Ма­рокко несколько семей для расплода. Сегодня здесь обитает 70% поголовья данного вида.

По принципу «Хлеба и зрелищ»

А чего им не плодиться? Просторно. Сытно. Маготы Гибралтара не могут по­жаловаться на рацион питания. К тем побегам и корешкам, которыми они по праву обитателей лесов смачно похру­стывают, обезьянам положен государ­ственный паек: фрукты, овощи, крупы, зерно. Каждый день команда из трех че­ловек привозит маготам корзины с 125 килограммами пищи, что обходится каз­не в 70 000 фунтов в год.

Но, оказалось, что всего этого маготу мало. Ему еду с приключениями пода­вай, Он стал нападать на дома, потро­шить холодильники, опустошать садовые участки.

По этой причине пять лет назад ми­нистр охраны окружающей среды Эр­нест Бритто решил учинить расследова­ние. Эксперты понаблюдали и узнали,' что называется, в морду самых безжа­лостных разбойников. Бритто разрешил уничтожить 25 из 206 обезьян, которые систематически разоряли домашние хо­зяйства и заповедные зоны. Их настигли пули снайперов, две обезьяны подвер­глись эвтаназии. Эти меры вызвали скан­дал в обществе. Зеленые заявили: дело пахнет международным бойкотом Вели­кобритании.

Гордость, она же проблема

Бритто объяснил: он действовал в соот­ветствии с законом, утвержденным пар­ламентом.

- Это было последнее средство, - го­ворил он. Однако обезьяны и сегодня не унимаются. Они чинят форменный грабеж в поисках пищи, переворачи­вая контейнеры для отходов, проникая в дома через окна, запрыгивая на ходу в автомобили, пугая детей и кусая своих преследователей, что грозит инфекцией.

В местной прессе и поныне публику­ются откровения наподобие заметки Же- невьевы Понс: «Я живу в страдающем от набегов маготов районе. Понимаю, что обезьяны сделали Гибралтар привлека­тельным для туристов. Ну а как быть мне? Было бы оправданным инвестировать большую сумму в избавление района от обезьян».

Обезьяна - не только гордость, но и проблема Гибралтара. И власти оказа­лись перед дилеммой: что важнее - при­верженность идеям экологии или обе­спечение безопасности людей? Когда-то Гибралтар грабили пираты, захватывали мавры, окружали турки и испанцы, за­воевывали англичане. Скалу-крепость испытывали осадами 14 раз. Сегодня Гибралтар выдерживает еще одно испы­тание. На этот раз изнутри.

Александр МЕЛАМЕД