Встреча японской художницы-авангардистки Йоко Оно и знаменитого му­зыканта Джона Леннона поначалу не обещала большой любви - это было знакомством артиста с менеджером. И Джон Леннон не сразу понял, какой жесткий менеджер перед ним. Зато опытная Йоко быстро сообразила, сколь­ко проектов предстоит ей провернуть с Ленноном.

А любовь между этими двумя незаурядными людьми вспыхнула уже в про­цессе работы...

Любовных романов и креп­ких браков история знает сотни. Но чувства Йоко Оно и знаменитого «битла» Джона Леннона было несколько иным - более сильным и сложным.

Возможно, потому, что все-таки она была на семь лет старше - к моменту их встречи в 1966 году у нее за плечами оказались два неудачных бра­ка, дочь, которую она время от времени не очень результатив­но пыталась отобрать у второго мужа, и куча авангардистских не особо успешных проектов. В общем, в отличие от лидера легендарных «Битлз» Леннона, Оно представляла собой обыч­ный тип богемной шестидесятницы - неудачливого автора инсталляций, плохой матери и женщины, обремененной амбициями, не соразмерными с ее, мягко говоря, скромной творческой одаренностью.

Большой талант

Одарена она была совсем в другом: в области PR и рекла­мы. Леннон на ближайшие че­тырнадцать лет превратился в объект применения ее способ­ностей.

Деловую хватку Оно унас­ледовала от отца - очень жесткого, холодного человека, крупного токийского банкира. Эйсуке Оно по своему харак­теру был настоящим самураем: такой склад помог ему лихо взобраться по карьерной лест­нице. Семья долго жила в США: Эйсуке служил главой пред­ставительства Банка Японии в Америке. Отец мало занимался женой и дочерью. Йоко много времени проводила с матерью - нежнейшей из красавиц, от которой она не получила ниче­го - ни красоты, ни характера покорной восточной женщи­ны.

В Лос-Анджелесе она изуча­ла оперное пение - голоса у Йоко, правда, не было. А потом она стала вытворять такое, от чего у родителей волосы вста­ли дыбом. Оно колесила по Европе со странными выставка­ми. Например, экспонатом той, на которой Оно познакомилась с Ленноном, были стремянка, молоток и гвоздь. Посетителям предлагалось влезть наверх и забить гвоздь в потолок...

Оно мучилась в безвест­ности. Родители пару раз по­мещали ее в психиатрическую лечебницу. Страдания прекра­тились в тот день в 1966 году, когда на выставку забрел муча­ющийся от скуки Леннон. Йоко поняла: это шанс. И начала бо­роться за свое счастье.

Синтия Пауэлл, жена Леннона, красивая блондинка из приличного общества, мать его сына Джулиана, совершенно оторопела от напора этой су­масшедшей. Кривоногая низ­корослая японка дни и ночи проводила у ворот их дома. По­началу Синтия не узрела в ней никакой опасности: она при­выкла к безумным фанаткам, которые осаждали ее мужа, лидера группы, которая, по его же словам, стала «популярнее, чем Иисус Христос». Да и уж больно нехороша собой была очеред­ная претендентка на внимание Джона. Как ошибалась Синтия!

Правильно говорят, что са­мооценка не зависит от внеш­ности. Оно решила: я - та, кто нужен Леннону. И все. Чутье ее не подвело.

Женщина-мечта

Беспутные родители бро­сили четырехлетнего Джона на руки его тетки Мими. Ох и намучилась же она с этим труд­ным мальчишкой - драчуном, двоечником и скандалистом! У Мими был суровый, жесткий нрав.

Когда Джон подрос, не­ожиданно в его жизнь верну­лась мать - Джулия. Она была полной противоположностью Мими: вела себя как подро­сток. Джулия вместе с сыном и его приятелями иногда выхо­дила «на охоту»: они бродили по улицам Ливерпуля, шокируя прохожих дурацкими вопроса­ми и эпатажными нарядами.

Так что Оно попала в точку: идеалом Леннона была орга­низованная женщина (Мими), шаловливая, гораздая на шокирующие перформансы (Джу­лия). А вот жена Синтия олицетворяла его желание попасть в приличную среду, но этого он давно достиг, представители высшего общества сами ходи­ли к «битлам» на поклон.

Однажды Йоко попросилась в дом к Леннонам - якобы ей срочно надо было позвонить. Потом она соврала, что потеря­ла у них кольцо. Затем по почте стали приходить открытки от нее с посланиями типа: «Лю­буйся закатами», «Верь» и т.п.

Джон был заворожен и за­интригован. Тем более что брак с положительной Синтией ему

наскучил. Он ушел от нее к Оно. Первое время они обретались в доме ударника «Битлз» Ринго Старра.

На завоевании сердца Джо­на Йоко останавливаться не собиралась. Ей хотелось стать значимой фигурой в группе «Битлз». Он стала присутство­вать на всех их репетициях: ничего не говорила, просто сиде­ла с каменным лицом самурая. Первым взорвался практич­ный и деловой Пол Маккартни: он никогда не утрачивал здра­вого смысла. «Какого черта она торчит на всех репетициях?» - спросил он. Джон ответил теми словами, которым его научила дальновидная Йоко (она ждала взрыва, чтобы привлечь вни­мание к себе): «Ребята! Вот вы, приходя домой, рассказываете женам, как прошел день? А мне рассказывать не надо - Йоко все видит своими глазами!»

Когда нужно было разби­раться с запутанными бух­галтерскими счетами группы, Оно, которая в бухгалтерии преуспела так же, как в опер­ном пении, предложила свои услуги. Джон пытался убедить товарищей, что Йоко хочет по­мочь, что она близко к сердцу принимает дела группы! Тем более что она не возьмет за свои услуги ни копейки!

Тут взбунтовались не толь­ко Маккартни, но и Старр, и Харрисон: они заявили, что не позволят наглой иностран­ке наложить лапу на доходы группы...

Да, «Битлз» в тот момент уже не находились на пике творче­ского подъема. Но кто знает: может, они просуществовали бы еще сколько-то времени. Но

появление на горизонте Оно катализировало процесс рас­пада.

После «Битлз»

Йоко Оно старательно ле­пила другого Джона Леннона - для личного пользования, так сказать.

Для начала пара переехала в Америку. Потом ранее вполне аполитичный Леннон стал вме­сте с не отпускавшей его ни на шаг супругой (они поженились в 1968 году) участвовать в мар­шах мира и других политиче­ских акциях протеста. Из музы­ки, которую он сочинял, ушли мелодии - она стала вполне авангардистской. Теперь он не выходил на сцену без своей японки, которая с непроница­емым лицом то подпевала ему не очень внятно (голос у нее был на удивление слабым), то наигрывала на чем-то...

Йоко Оно придумывала ак­ции. Например, знаменитое интервью «В постели за мир». Название заинтриговало жур­налистов. А супруги провели неделю в голландском отеле. Одетые в полосатые пижамы, Ленноны давали интервью раз­ным журналистам и знаменито­стям, пришедшим поговорить с ними.

Не всех их акции были столь же целомудренны. Например, они выпустили альбом «Два девственника», на обложке ко­торого предстали абсолютно обнаженными. При этом тело Оно было, мягко говоря, дале­ко от стандартов, продикто­ванных модельным бизнесом. Вообще Йоко убедила Джона всячески демонстрировать свою половую жизнь.

Джон больше не писал хоро­ших песен. А Йоко была занята по горло - ей было вообще не до музыки: она делила деньги распавшихся «Битлз». Боро­лась, как зверь, за каждый фунт. И Ленноны получили много. Очень много. Оно вложила деньги в недвижимость и не прогадала. (Уже после смерти Джона ухищрения, на которые она пошла, чтобы Джулиану, его сыну от первого брака, до­стался минимум наследства, стали просто притчей во язы­цех.)

К середине 1970-х годов Леннон взбунтовался. Ушел от Йоко. Закрутил роман с секре­таршей. Стал часто менять де­вушек и участвовать в кутежах. Написал несколько хороших песен, которые попали в верх­ние строчки музыкальных чар- тов. В общем, старый добрый Леннон времен «Битлз» про­снулся от спячки.

Йоко была спокойна, как Будда. Она знала, что этот, по сути, слабохарактерный муж­чина принадлежит только ей. И, как обычно, не ошиблась.

Через полгода Леннон вер­нулся - он теперь не мог жить без ее руководства.

В 1975 году родился их единственный общий ребенок - Шон. Последние пять лет жиз­ни Леннон провел в роли при­мерного семьянина, который все свое время посвящал вос­питанию мальчика.

8 декабря 1980 года Джон Леннон был застрелен шизоф­реником Марком Чепменом у дверей собственного дома.

Йоко Оно продолжила ка­рьеру музыканта и обществен­ного деятеля уже в роли вдовы Джона Леннона.

Мария СОКОЛОВСКАЯ