Многие не понимали, чем же французская певица Полина Виардо покорила русского писателя Ивана Тургенева. Ведь он был насто­ящим барином: обожал охоту и жизнь на природе, увлекался про­стыми женщинами, любил хорошую одежду и кухню. Но почему-то именно Виардо стала единственным смыслом его жизни...

Рядом с будущим великим прозаиком можно было представить любую женщину, но только не Полину. Виардо была невысокого роста, с глазами на­выкате и едва очерченными формами. Современники оценивали ее как даму малопривлекательную. Возможно, дело было в том, что внешность Виардо не от­вечала моде того времени на женскую красоту: в XIX веке мужчинам нравились пышные фигуры и округлые черты лица. А худенькая, угловатая Полина брала совсем другим. Все - и поклонники, и те, кого такой облик отталкивал, - призна­вали: во время пения Виардо преобра­жалась. Глаза навыкате загорались неж­ным, божественным огнем. Голос ее был трагичен, он брал за душу. Репертуар этой наполовину испанки, наполовину француженки был разнообразен: дива исполняла и арии из итальянских опер, и романсы на музыку русских компози­торов, и даже цыганские песни.

Холодный дом

Иван Тургенев тоже был в некотором роде белой вороной. Чувствительный мальчик, которого впечатляли искус­ство и природа, провел детство в хо­лодном доме своих родителей: его отец Сергей Николаевич женился на его матери Варваре Петровне из-за денег. Нелюбовь к жене он всячески демон­стрировал: о супружеской верности не могло быть и речи. Тургенева прекрас­но знала о похождениях мужа и срыва­ла злость на крепостных крестьянах (их у нее было несколько тысяч, и она пре­вратила жизнь своих рабов в ад). Иван Сергеевич позже вывел свою мать в об­разе немилосердной барыни в повести «Муму».

Юный Ваня рос романтиком. С дет­ства он чувствовал поэзию русской природы и женской красоты. В его душе всегда жил образ той, кого мы сейчас так и называем - «тургеневская девуш­ка». Только вот в молодости ему такую не удалось встретить: юная соседка Катенька Шаховская, как оказалось, со­стояла в связи с его отцом. От любви с глуповатой крепостной красавицей Дуняшей родилась дочь Пелагея... Но все это было не то.

В 1843 году 25-летний Тургенев ус­лышал 21-летнюю Полину Виардо в «Севильском цирюльнике». И пропал. Впрочем, первое время никто не удив­лялся: мало ли богатеньких сыновей русских дворян ударялось во все тяж­кие, ухлестывая за всякими балерин­ками и певичками (именно так звезду оперы и называла Варвара Петровна Тургенева). Иван Сергеевич хоть был не женат, а некоторые и семьи ради жриц искусства бросали!

Начинающий поэт и писатель отпра­вился за Полиной и ее мужем Луи в Ев­ропу. Это также не вызвало удивления: погуляет по заграницам и вернется на родину разочаровавшимся, отдохнув­шим и готовым к новым подвигам. Как ошибались те, кто считал эту любовь увлечением пресыщенного русского барина!

У чужого огня 

Тургенев, по всей видимости, сразу понял: чувство это серьезное и быстро не пройдет. Он поставил перед собой цель стать неотъемлемой частью се­мьи Виардо. Русский дворянин подру­жился с мужем Полины - директором парижского Итальянского театра. Они сошлись на почве общего интереса к охоте.

Супруг певицы был разумным, спо­койным человеком. При жене он успеш­но исполнял роль импресарио. Луи был намного старше Полины, он верил ей. Так что Иван Сергеевич вскоре сам стал называть себя тем, кто существует при чужом семейном гнезде. Незавидная роль? Отнюдь! Именно жизнь в семье Виардо и оторванность от родины сделали Тургенева Тургеневым.

Союз Полины и Ивана стал неиссякаемым источником взаимного интел­лектуального обогащения. Он учил ее русскому языку: певица понимала, что успех ей обеспечит исполнение произведений на языке той страны, в которой проходят гастроли. Виардо прекрасно  пела по-русски романсы Даргомыжско­го. Вскоре она настолько овладела русским, что стала первым критиком про­изведений Тургенева. Ей он рассказал в «Первой любви» о предательстве Катеньки Шаховской. Ей в «Асе» поведал историю своего мимолетного романа, в рассказе «Пожар на море» покаялся в собственном малодушии: во время бедствия на корабле Иван Сергеевич пробивался к спасательным шлюпкам, расталкивая женщин и детей.

Да, Тургенев большую часть време­ни не жил в России. Но, приезжая на родину, он умел почувствовать основ­ное. Возможно, потому что главное, значительное видится именно на рас­стоянии. Никто, например, не смог так правдоподобно вывести образ русско­го нигилиста Базарова, как сделал это писатель в «Отцах и детях». Никто до этого с такой любовью не описывал русскую природу, как скучавший по России Тургенев.

Великий писатель

Виардо самоуверенно (и небезос­новательно) заявляла, что русские не понимают, что она сделала для их лите­ратуры.

До сих пор идут споры о том, состоял ли Иван Сергеевич в интимных отноше­ниях с Полиной. Сегодня об этом су­дить трудно. У нее было четверо детей от мужа. Иван Сергеевич имел и другие связи. Став известным писателем, он стал пользоваться успехом у женщин- поклонниц.

К этому успеху его ревновал другой властитель дум русского народа - Фе­дор Достоевский. Но на выступлениях перед читателями равных Тургеневу не было. Изысканно одетый, с ранней бла­городной сединой, аристократичный Тургенев был неотразим. Простоватый на вид, нервозный, некрасивый Досто­евский тягаться с ним не мог...

Но у безмятежного на вид Ивана Сергеевича в душе кипели страсти. В 1850 году после страшного скандала он увез свою дочь от матери. Приехав в родное Спасское-Лутовиново, Турге­нев обнаружил, что Пелагея живет на положении самой что ни на есть угне­тенной крепостной крестьянки. Варва­ра Петровна держала внучку в качестве заложницы в надежде на то, что непо­корный Иван образумится и вернется в ее жесткие материнские объятия. Он забрал от матери восьмилетнюю ди­карку. Мать пригрозила сыну лишени­ем наследства...

В том же году писатель привез дочь в семью Виардо. Там ее приняли весь­ма благосклонно. Полина стала учить деревенскую девочку французскому. И добилась успехов: в конце жизни По­лина Ивановна (так теперь звали Пелагею) не говорила по-русски.

Узел, который не разорвать 

Иван Сергеевич сам понимал стран­ность своего положения. Временами он даже хотел разорвать порочный узел; тем более Полина этому никак не препятствовала. Она прекрасно по­нимала, что останется лучшим другом писателя навсегда. А брак ее с Луи всег­да был хоть и скучноватым, но вполне благополучным.

Сначала, в 1854 году Тургенев, кото­рому было за 30 лет, закрутил роман со своей 18-летней дальней родствен­ницей Ольгой. И в ужасе бежал от нее: транса, в который он впадал в присут­ствии божественной Полины, не мог по­вторить никто. Когда Ивану Сергеевичу было уже за шестьдесят, он влюбился в юную актрису Марию Савину (ей пред­стояло стать великой артисткой, леген­дой русского театра). Но и с ней он не

остался: от чар Полины писатель так и не смог избавиться...

Что дала ему Виардо, кроме своего божественного пения, справедливой оценки произведений, внимательно­го отношения к его дочери, наконец? Живя большую часть времени на Запа­де, вращаясь в среде культурной элиты, Тургенев познакомился, подружился, стал корреспондентом таких извест­ных людей, как Золя, Теккерей, Гюго, и многих других лучших писателей того времени. Благодаря Виардо Иван Сер­геевич из русского барина со странным вкусом на женщин превратился в по- западному просвещенного человека...

Его любовь к Полине не изменилась с годами. Он писал о ней: «С давних пор моя жизнь переплелась с жизнью этой семьи. Там на меня смотрят не как на литератора, а как на человека, и среди ее мне спокойно и тепло».

Один из современников писателя вспоминал, как уже очень пожилой Тургенев слушал, как за стеной его ком­наты поет Полина. Слезы катились по лицу старика...

Любила ли его Полина? Уверенности в этом не испытывал и сам Иван Сер­геевич. Но, наверное, ему нужна была такая любовь-боль: из нее рождались его поэтические произведения о чело­веческих страстях. Вот как он говорил о Виардо своему другу, поэту Фету: «Она заслонила от меня все остальное, так мне и надо. Я только тогда блажен­ствую, когда женщина каблуком насту­пит мне на шею и вдавит мое лицо но­сом в грязь».

Тургенев умер в 1883 году во Фран­ции. Похоронили его, как он и завещал, в Петербурге. В последний путь писате­ля провожала дочь Полины - Клаудиа. Виардо пережила Ивана Сергеевича на двадцать семь лет.

Мария КОНЮКОВА