4 мая 1932 года в одном из доходных домов стокгольмского района Атлас был най­ден труп Николаса Палссона. При жизни, как казалось, это был ничем не примеча­тельный мужчина, за год до того приехавший из Америки на родину своих предков, без работы, средств  к существованию и практически без перспектив. К моменту обнаружения его труп пролежал в наглухо закрытой квартирке около недели. Рядом с телом валялся револьвер, из которого, судя по всему, Палссон и застрелился, а на столе лежал номер Aftonbladet  за 8 мая. Химическим карандашом в газете была обведена заметка, описывавшая ход расследования жестокого убийства местной проститутки, совершенного незадолго до этого.

Атласский маньяк

Лилли Линдстром тоже не была выдаю­щейся дочерью шведского народа. Она перебивалась случайными заработками и занималась проституцией. Известной ее сделала смерть. 4 мая тело Линдстром было обнаружено в квартирке, которую она снимала в бедном районе Стокгольма.

Убита Лилли была тремя ударами тяже­лого острого предмета по голове. В квар­тире был порядок, ни следов, ни отпечат­ков пальцев полиция не нашла. Вот только рядом с телом стоял ковш, наполовину наполненный кровью жертвы. И было за­метно, что кто-то из этого ковша пил.

Для тихой и спокойной Швеции такие страсти были чем-то неслыханным. К расследованию подключили все поли­цейские силы столицы. Но улов был неве­лик: разве что «коллега» Лилли показала, что в день смерти ее приятельница под­цепила неплохого клиента - судя по вы­говору, иностранца.

Вскоре полицейские заинтересова­лись и Палссоном, уже покойным. Воз­никла версия, что маньяком из Атласа был именно он. Мол, не выдержал чело­век содеянного, прочитал заметку, обвел ее карандашом, да и выстрелил себе в висок.

Дело уже собирались закрывать, когда один дотошный судебный следователь догадался перелистнуть несколько га­зетных листов. На одном из них тем же карандашом и рукой Палссона было по- английски выведено: «Иллинойский вам­пир». Личностью покойного заинтересо­вались всерьез.

Оказалось, что за год до этого он был уволен из криминальной полиции Рок­форда, штат Иллинойс. Американские коллеги телеграфировали в Европу, что Палссон был неплохим полицейским, но погорел на расследовании серии зага­дочных убийств. Он настолько погрузился в поиски маньяка, что запил, стал водить в участок каких-то индейских шаманов и приставал к начальству с разговорами о вампирах и прочей нечисти.

Действительно, в квартирке бывшего копа практически не было личных вещей, зато в избытке нашлись всевозможные крестики, амулеты, связка сушеного чесно­ка, раритетная Библия и даже револьвер­ные патроны с посеребренными пулями.

Значит, он и был убийцей проститутки? Ничуть не бывало! С середины апреля до 6 мая Палссон, чья семья перебралась в Рокфорд из Швеции в 1882 году, гостил у дальних родственников в деревне, что подтвердили десятки свидетелей.  И между прочим, рассказывал всякие небылицы о своей службе в полиции. Центральное место в его байках занимала поимка на­стоящего вампира.

В конце концов, версию с виновностью Палссона забросили как неперспектив­ную, и расследование постепенно за­тихло. А в 1954 году дело закрыли за ис­течением срока давности. Убийцу Лилли Линдстром, естественно, так и не нашли.

Полицейское помешательство

Но, оказывается, поимка неизвестного маньяка стоила места службы не только Палссону, но и еще нескольким иллинойским полицейским. В 1926 году в один из полицейских участков Рокфорда был принят на работу немолодой уже Уильям Стоктон. Он тут же оказался участником расследования ужасного преступления. В собственном доме был найден мертвым местный пастор. Его труп был подвешен за ноги к потолочной балке, а из огромной раны на голове кровь стекала в подстав­ленное ведро. Причем умер священник не сразу. На чайном столике стоял стакан, из которого, судя по всему, убийца пил кровь жертвы.

Новобранец не был новичком в поли­ции, до этого он отслужил полтора десятка лет в аппарате шерифа провинциального городка Коллинсвилль. Стоктон тут же при­нялся рассказывать сослуживцам, что лет пять назад нечто подобное уже случалось в его захолустье. Больше года полиция ис­кала серийного убийцу, орудовавшего в том же стиле. А местные индейцы уверя­ли, что жестокие расправы - дело рук вам­пира, лишенного клыков и пытающегося утолить жажду крови таким необычным способом.

Стоктона подняли на смех, а дело пере­дали другому инспектору. Но деревенский коп кипятился и обивал пороги началь­ства. Он даже испросил отпуск и привез из Коллинсвилля  документы за подписью тогдашнего шерифа. Вот только шериф оказался пациентом психиатрической клиники, куда его принудительно помести­ли. Оказывается, он не только уверовал в историю с вампирами, но и пытался принять меры. Например, устраивал по всему городку облавы и обрызгивал всех жителей святой водой. В общем, полная клиническая картина. Так что Стоктона по­спешили уволить.

Не прошло и полугода, как в Рокфорде произошло еще одно похожее убийство. Вспомнили о Стоктоне и коллинсвилльской истории. Но расспросить бывшего полицейского не удалось, так как он сразу после увольнения подался в монастырь и отказывался отвечать на любые вопросы.

В 1929 году инспектор Рэндалл, ведший это дело, как показалось, напал на след. Не­далеко от Рокфорда в сарае заброшенной фермы были найдены два трупа пропав­ших ранее людей. Они были подвешены к потолку за ноги, а черепа как будто раску­рочены топором. Второй труп был совсем свежим, и кровь еще капала в подставлен­ное ведро. Следов пребывания на ферме людей не было никаких - на полу, стеклах и всех поверхностях лежал слой пыли.

Инспектор Рэндалл решил устроить за­саду. Почему храбрый коп задумал взять маньяка в одиночку, он так никому никог­да и не рассказал. Утром следующего дня его нашли в том самом сарае, совершен­но седого и потерявшего дар речи. Ведро с кровью, кстати, пропало, а ничьих сле­дов, кроме Рэндалла, найти не удалось. Вскоре лишившийся рассудка бедолага умер в психиатрической больнице.

Хранители курганов

Вот тут в дело и вступил Палссон. После очередного, четвертого нападения Иллинойского упыря, как стали звать убийцу, потомок шведских эмигрантов вспомнил о россказнях Стоктона.  На этот раз жерт­вой стал археолог-любитель, занимав­шийся раскопками курганов, которые индейцы еще до Колумба во множестве настроили вдоль Миссисипи.

Хладнокровный скандинав засел в би­блиотеке и день за днем поглощал все книги, в которых можно было найти об­рывки местных легенд и сведения о вам­пирах. Между тем убийства прекратились. Однако Палссон не унимался, продолжая расследование и методично занося все в дневник. Именно из него стало известно об Интересе полицейского к тем самым курганам, которые раскапывал убитый археолог.

Земляные холмы по берегам Мисси­сипи - практически все, что осталось от одной из самых загадочных культур доколумбовой Америки. Центр ее распола­гался неподалеку от Коллинсвилля, где на­ходилось огромное индейское поселение. Курганы насыпались как основания для зданий, которые в период расцвета слу­жили домами предположительно для 40 тысяч жителей.

Известно об этой цивилизации и сей­час не очень много, так как письменных источников она не оставила, а жизнь в курганных поселениях неожиданно пре­кратилась к 1500 году, еще до прибытия европейцев. Причем индейцы, судя по всему, снялись с места и переселились. В их поселениях нет следов войн, пожаров, других бедствий. Нет и следов деградации, когда все хиреет и замирает десятки, а то и сотни лет. Почти не находят в этих кра­ях следов материальной культуры. Такое ощущение, что люди в один день собрали свои вещи и отправились восвояси.

Индейцы, ныне живущие по берегам Миссисипи, к исчезнувшей цивилизации никакого отношения не имеют - они пришли в эти края позже и сторонились непонятных курганов, считая их «плохим» местом. Максимум, чего можно было до­биться от местных, - заверений, что земляные холмы по-прежнему сторожат их строители и ничего брать из древних посе­лений нельзя. Еще краснокожие говори­ли, что обитатели курганов «ушли, потому что заболели и перестали быть людьми». Палссон даже съездил в Коллинсвилль, где расспрашивал индейцев и одного из них привез с собой. Он поселил странно­го старика в своем доме и рассказывал всем, что это потомок самого настоящего шамана.

Отношения Палссона с начальством со­всем испортились. Вскоре ему поставили ультиматум: либо он прекратит занимать­ся чертовщиной, либо пусть убирается со службы. В ответ полицейский попро­сил отпуск на несколько дней и отбыл в неизвестном направлении. В участке он больше не появился. Дом тоже был пуст - пропали и сам Палссон, и таинственный шаман. Зато в саду полицейские обнару­жили жуткую находку: в наспех вырытой могиле лежал труп мужчины. Голова и ки­сти рук были отсечены, а грудь несчастно­го пронзена коротким осиновым колом. Кроме того, у покойника отсутствовали почти все передние зубы. Не иначе как полицейский сошел с ума, прикончив не­известного по всем правилам охоты на вампиров.

Вопрос с виновностью Палссона со­мнений не вызывал, вот только поймать его не смогли - оказалось, что он успел от­плыть в Европу. Дело поспешили списать в архив, «повесив» на беглого копа все предыдущие убийства.

Прошло несколько десятилетий, и эта кровавая история забылась. Но амери­канские археологи вновь заинтересова­лись таинственными курганами и сделали там удивительные находки. Они раскопа­ли несколько захоронений времен рас­цвета курганного города. В могилах ле­жали останки мужчин среднего возраста. Головы и кисти рук были отсечены, перед­ние зубы отсутствовали. Кто и зачем рас­правился таким необычным способом с жителями древнего поселения, до сих пор неизвестно, ведь современная наука в вампиров не верит.

Борис ШАРОВ