В середине июня 1782 года принадлежащий британской вест-индийской компании фрегат «Гровенор» под командованием капитана Коксона вышел из порта Тринкомали на восточном побережье острова Цейлон и взял курс к мысу Доброй Надежды.

ТРОН ВЕЛИКИХ МОГОЛОВ

На его борту находилось 370 человек, в том числе 150 пасса­жиров. Коксон рассчитывал за три недели достичь южной око­нечности Африки, обогнуть этот мыс с дурной репутацией и даль­ше спокойно идти к английским берегам.

Фрегат вёз 720 слитков золо­та, 1 450 слитков серебра, девят­надцать неподъёмных сундуков с сапфирами, алмазами и изумру­дами, да одних золотых монет на сумму 17 000 фунтов стерлингов. Но самая большая ценность нахо­дилась в специально оборудован­ной каюте в огромном, похожем на гроб великана, ящике. О ней за месяц до выхода в море Коксон намекал в письме к супруге: «Я скоро прибуду с сокровищем, ко­торое потрясёт всю Англию». Со­поставляя туманное сообщение Коксона со слухами, что ходили тогда среди чиновников, готовив­ших «Гровенор» к плаванию, ис­следователи приходят к выводу, что на судне находился легендар­ный трон, некогда украшавший роскошную резиденцию Великих Моголов в Дели. 

Трон этот искусные индийские мастера изготовили из золота. Бо­ковые его стороны изображали собой павлинов, раскрытые хвос­ты которых были усеяны драго­ценными каменьями. 12 золотых стоек поддерживали инкрустиро­ванный камнями золотой балда­хин. Павлиний трон признавался священной реликвией Великих Моголов, и его запрещалось показывать иноверцам.

У РОКОВОГО МЫСА

В ночь на 4 августа ветер стал попутным и заметно усилился. Но несчастья миновать не удалось. Ранним утром 4 августа, когда пассажиры и члены команды, за исключением вахтенных, ещё не­жились в постелях, их уже поджи­дал страшный сюрприз. Мыс, до которого должно было оставать­ся ещё свыше ста миль, вдруг вы­рос прямо по курсу корабля!

На истошный крик вахтенно­го на палубу, в чём был, выскочил капитан.

В один момент оценив обста­новку, Коксон стал отдавать чёт­кие приказы. Матросы, словно обезьяны, вскарабкались по ван­там, рассыпались по реям, уби­рая паруса, судно накренилось, из последних сил пытаясь от­вернуть в сторону, но было уже поздно. Полоса прибоя, похожая на пасть бешеного зверя, неумо­лимо приближалась. И вот его зубы заскрипели о корпус кораб­ля - подводные рифы, удар, треск обшивки...

Нужно было как можно ско­рее перебираться с гибнущего корабля на сушу. Третий помощник капитана и один из матросов сумели бросить якорь и закре­пить канат за выступ рифа. Цепляясь за канат руками и ногами, пассажиры и матросы переби­рались на риф, многие при этом срывались и тонули, либо разби­вались о скалы. Из трёх наскоро сколоченных плотов, на которых команда пыталась перевезти женщин и детей, один опроки­нулся, и все находившиеся на нём погибли.

ДОРОГА СМЕРТИ

Когда окончательно рассвело, шторм несколько ослаб. Пред­принятые поиски показали, что выжило 123 человека, в том чис­ле 20 женщин и детей. Жертвы кораблекрушения находились где-то между Дурбаном и портом Элизабет, и после короткого сове­щания было решено идти к порту тремя партиями.

Первую, состоявшую глав­ным образом из матросов и офицеров «Гровенора», возглавил второй помощник капитана. Она должна была вести развед­ку, прокладывать путь и обеспечивать безопасность всей колонны. Второй, состоявшей из женщин, детей и стариков, ру­ководил третий помощник ка­питана. Третью, арьергардную, возглавил сам капитан Коксон, вооружённый пистолетом с дву­мя зарядами пороха.

До порта Элизабет дошёл один матрос Уильям Хабберне. К тому времени с момента кру­шения прошло два с половиной месяца. В сторону лагеря сроч­но была снаряжена экспедиция из 300 человек. Пройдя свыше 300 миль, удалось обнаружить место, где располагался лагерь. Кострища, несколько взрослых и детских скелетов, полуистлев­шая европейская одежда - вот и всё, что удалось обнаружить. Ка­питан погиб, помимо Хабберне, из передового отряда выжило ещё семь моряков. И уже в 1790 году голландский губернатор в Кейптауне получил известия, что в Пондоленде среди жён вождей некоторых племён есть белые женщины. Удалось выяснить, что это были пять пассажирок «Гро­венора», но они категорически отказались возвращаться в Ве­ликобританию и даже не захоте­ли встретиться с губернатором. Очевидно, они хорошо пони­мали, что ещё неизвестно, как их встретит родина, и предпоч­ли остаться со своими новыми семьями.

В ПОИСКАХ СОКРОВИЩ

А к месту гибели судна уже по­тянулись искатели сокровищ. В 1800 году англичане Александр Линдсей и Сидней Тернер снаря­дили экспедицию, наняв три де­сятка ныряльщиков-малайцев, которые обследовали дно вок­руг «Гровенора». Они подняли на поверхность свыше тысячи золотых и серебряных монет, не­сколько десятков золотых колец, но это лишь с трудом окупило за­траты на экспедицию. В 1842 году за подъём «Гровенора» взялось британское Адмиралтейство с его профессиональными инженера­ми. Было установлено, что корпус корабля занесло песком и тяжё­лыми горными породами. Поэто­му инженеры профессионально пришли к выводу, что в данных ус­ловиях нет никаких перспектив высвободить «Гровенор» из ка­менного плена.

В 1905 году группа авантюрис­тов организовала в Йоханнес­бурге «Синдикат по спасению «Гровенора». Целый год ушёл только на то, чтобы заново най­ти похороненный на дне фрегат. Зато в 1906 году искатели кладов смогли достать с морского дна 250 золотых монет и 30 пушек. Однако попытки очистить корпус затонувшего корабля от песка с помощью землеройного снаряда больше походили на сизифов груд, ибо на каждую тонну выну­того снарядом песка волны наго­няли две тонны новых подводных барханов.

Изобретались всё новые мето­ды, чтобы добраться до фрегата. Гак, в 1921 году экспедиция аме­риканского миллионера Пита Крайна пыталась достичь трю­мов «Гровенора», прорыв туннель с берега до остова корабля, увы, удачи так никто и не до­стиг. К настоящему времени кла­доискатели достали около 800 золотых монет и чуть больше половины пушек фрегата. Бесценное же сокровище Великих Моголов по-прежнему ждёт того счастливчика, что сумеет извлечь эго из-под воды.

Виктор БУМАГИН