В XII-XIV веках открытие морского пути в Индию стало главной целью морских держав Европы. Не была исключением и небольшая Португалия. Королевство, чья казна была опустошена к началу XV века из-за войны с Кастилией и Реконкисты, ис­кало любые возможности поправить свои дела. И открытие нового торгового пути позволило бы это решить в кратчайшие сроки...

Еще сын короля Жуана I Генрих (Энрике) Море­плаватель предпринял ре­шительные попытки открыть новые земли и проложить морской путь в Индию. Ген­рих сочетал в себе не только талант колонизатора, желав­шего захватить как можно больше новых земель, он был и неплохим географом, соста­вившим ряд карт и описаний новых мест. Приоритетным направлением Мореплава­тель считал западное побере­жье Африки вплоть до Южно­го полюса. Не имея никаких научных оснований, инфант справедливо думал, что имен­но после южной оконечности Африки и начинается откры­тый путь в Индию. Однако так считали далеко не все.

Пустые берега

В Средневековье европей­цы были уверены, что Земля плоская, а Африка прости­рается вплоть до ее южной точки, представляя собой бесплодную и необитаемую пустыню. Что для моряков означало: сколько ни плыви, все равно упрешься в пустын­ный берег. И действительно, ранние плавания вдоль по­бережья Черного континента подтверждали эту догадку. В таких обстоятельствах ис­кать в море границу между Атлантическим и Индийским океанами было неразумно. Ко всему прочему, моряки, среди которых были живучи истории о морских чудови­щах, боялись далеко отплы­вать от родных берегов, дабы не стать жертвой гигантского осьминога или иного мон­стра.

Однако морские чудища мало интересовали Генриха, поэтому с 1419 года он по­стоянно посылал экспедиции открывать новые земли. Так были открыты остров Ма­дейра, Азорские острова, острова Зеленого Мыса. По­сланцы Генриха добрались даже до устья рек Сенегал и Гамбия, откуда привезли зо­лото и черных невольников. Открытие португальцами зо­лотоносного берега Гвинеи в 1460 году совпало со смертью Генриха, продолжить морские изыскания оказалось некому. Лишь только спустя двадцать лет взошедший на престол в 1481 году Жуан II Совершен­ный решил продолжить дело своего деятельного предка. Главная причина похода была меркантильной: срочно тре­бовались новые источники поступления денег в казну.

Искали золото - нашли рабов!

В 1481 году Жуан II решил отправить к гвинейскому побережью флотилию из нескольких кораблей под командованием Диогу де Азамбужа. Командор должен был достичь местности, полу­чившей название Золотой Бе­рег, и основать там крепость. Одним из капитанов указан­ной флотилии был португаль­ский дворянин Диогу Кан.

Родившийся в 1440 году, Диогу происходил из старин­ного рода португальских дво­рян. Его дед служил отцу Ген­риха Мореплавателя Жуану I, а отец - предшественнику Жуана II королю Альфонсу V. Но и сам Кан к тому моменту уже успел послужить порту­гальской короне, избороздив вдоль и поперек африканское побережье Атлантики.

В декабре 1481 года флоти­лия отчалила из лиссабонско­го порта и спустя несколько недель достигла побережья

Гвинейского залива. Здесь португальцы после неболь­шой и предсказуемой стычки с дикарями заложили кре­пость Сан-Жоржи-да-Мина, сократившей впоследствии свое название до Эльмины. Здесь португальцы стали раз­рабатывать золотоносный рудник, получивший назва­ние рудник Святого Георгия. Для развития добычи нужно было много рабов, потому Эльмина быстро преврати­лась сначала в перевалочную базу, куда охотники за живым товаром доставляли неволь­ников для рудника, а после и в мировой центр по торгов­ле рабами, золотом, ножами, бусами, зеркалами, ромом и оружием. Работорговцы на­зывали свой товар «черным деревом». А африканские рабы на много столетий впе­ред станут главным товаром на экспорт. Впрочем, негри­тянские вожди сами продали португальцам миллионы сво­их соотечественников.

Летом 1482 года по зада­нию командора Диогу Канн, приняв командование надтремя каравеллами, отпра­вился еще южнее. Проплыв уже известные африканские земли, открытые ранее со­отечественником Фернандо По, корабли Кана пересекли экватор и вышли из аква­тории Гвинейского залива. Проплыв затем еще семьсот километров вдоль берега, португальцы заметили, что вода за бортом посветлела, а в ее составе не чувство­валось соли. Ожидания не обманули Кана: его корабли оказались у берегов огром­ной реки. Это была величе­ственная африканская арте­рия - Конго. Хотя Кан сперва назвал ее Рио-Падрана (река Падрана). Сделано это было в честь установленного на по­бережье каменного столба с латинским крестом и изобра­жением королевского гер­ба Португалии, именуемого Падраном. Тем самым море­плаватель закреплял земли, на которых был установлен Падран, за португальской ко­роной.

Первый христианский монарх Африки

На берегу Конго европей­цев ждала встреча с местным населением - подданными местного короля Нзинга Нкуву. К удивлению европейцев и их черных переводчиков, аборигены совсем не пони­мали язык гвинейцев. Что не удивительно - конголезцы принадлежали к группе на­родов банту, имевших дру­гую языковую ветвь. Тем не менее, Кану удалось пред­ложить туземцам невидан­ные ранее товары, а часть их преподнести в дар местному монарху. Благодаря этому португальцы и конголезцы подружились. Уже после смерти Кана, 3 мая 1491 года, король Конго, его семья и свита приняли католичество. Таким образом, Нзинга Нкуву стал первым официальным христианским монархом Экваториальной Африки. Ко­нечно, приверженность пер­вых чернокожих католиков христианству была во мно­гом формальной, но именно это крещение подготовило почву для дальнейшей дея­тельности португальских и французских миссионеров в бассейне Конго.

Смерть капитана

Отплыв от берегов Конго, португальцы достигли побе­режья современной Анголы, где установили второй Па­дран. Вероятно, силы экипа­жа и продовольствие были на исходе, потому капитан принял решение вернуться домой. По возвращении в Лиссабон в апреле 1484 года Диогу был щедро награжден королем, получив новый ти­тул и пожизненную пенсию. Но долго почивать на лав­рах морскому волку не при­шлось.

В августе 1485 года Диогу, получив под командование две каравеллы, вновь отправ­ляется в экспедицию. Король поручил мореплавателю «зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес (Гибралтарский пролив), и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца». Поми­мо продовольствия, воды и боеприпасов, португальцы прихватили с собой «18 ко­ней с полной сбруей, весьма ценной, чтобы дарить их, где понадобится, мавританским королям, и много различных образцов пряностей, кото­рые надлежало показывать маврам, чтобы они поняли, что именно мы хотим искать в их стране».

Помощником в этом путе­шествии у Кана был немецкий картограф Мартин Бехайм, знакомый с «посохом Йакова, устройством для опре­деления широты судна путем измерения высоты Полярной звезды или Солнца. Впрочем, прославился Бехайм совсем не этим - позднее он создал «земное яблоко», один из первых глобусов с подробной картой мира.

Вторая экспедиция Кана добралась на юг до 22-й па­раллели. На берегу открытого им мыса Кросс (современная Намибия) Кан установил тре­тий Падран, который, к слову, простоял несколько веков. В 1893 году, сильно обвет­шавший, он был обнаружен англичанами. Копия этого Падрана до сих пор стоит на том же месте. После этого путешественник внезапно прервал плавание, лишив­шись открытия южной точки Африки и ворот в Индийский океан. Историки полагают, что делать это Кана заставила болезнь, от которой он скон­чался в пути. Ведь его плава­ние было рассчитано на три года, а Кан на тот момент был вдали от Португалии всего 19 месяцев. Но и за это время путешественник открыл не­известные ранее области Гам­бии и Гвинеи, пройдя в общей сложности 2500 километров. То есть больше, чем все более ранние португальские экспе­диции в Африку.

Несмотря на то что путь в Индию Кан так и не открыл, именно его плавание подго­товило почву для дальнейших открытий Бартоломеу Диаша и Васко да Гамы, которые, в свою очередь, выполнили за­вет принца Генриха и достиг­ли желанной Индии.

Алексей АНИКИН