Средневековая Япония была страной, измученной войнами. Офи­циально страной управлял император, неофициально - сегун, а реальная власть принадлежала даймё - могущественным князьям. Европейцы уже приглядывались к далеким островам, и если бы не жестокий самурай Ода Нобунага, Япония бы стала одной из европей­ских колоний. Правда, цена этого спасения - человеческие жизни...

Ода Нобунага родился в 1534 году, в эпоху враждующих провинций, и был третьим ребенком мужского пола в семье мелкого князька. Интересно, что, рожденный третьим. Ода имел полное право претендовать на наследование ти­тула своего отца, поскольку старшие бра­тья родились не в законном браке. Оду с детства готовили к тяжелой жизни саму­рая - он был неприхотлив в еде, легок на подъем, вынослив, терпелив и милосер­ден к побежденным. Но были качества, которые сильно смущали отца и весь род Нобунаги: наследник молча выслушивал советы, но поступал так, как решил сам. Он был упрям и упорен и для достиже­ния цели использовал все способы.

Позор семьи

Ода рос атеистом - не верил ни в суе­верия, ни в богов. Он верил только тому, что видят его глаза, и тому, что говорит рассудок. К тому же у юноши были и во­все непонятные странности: он мог часа­ми смотреть на диковинные вещи, кото­рые привозили в Японию португальские моряки, расспрашивая, как эти непонят­ные чужеземные изобретения работают.

Соотечественники, не понимавшие та­кой тяги к заморским диковинам, про­звали наследника «большим дураком из Овари». А ревнители самурайского духа и традиций только вздыхали, наблюдая, как юноша берет из рук португальцев странное оружие - аркебузу - и с увлече­нием совершает из нее выстрелы. Впро­чем, дивиться на увлечения Оды им оста­валось недолго.

В 1551 году, когда ему исполнилось семнадцать лет, неожиданно умер его отец, и Ода принял титул даймё. Он стал главой всего рода Нобунаги. Рассказы­вают, что на похоронах своего отца Ода вел себя таким неподобающим образом, что друзья и соратники отца не знали, куда им девать глаза. Наиболее верный и преданный отцу друг даже не вынес этого позора и вспорол себе живот ме­чом, чтобы смыть позор и бесчестье, нанесенные отцу Оды его непутевым сыном. В чем же был проступок Оды? Никто толком этого не объясняет. Мож­но лишь догадываться, что Ода был не­почтителен и шутил, когда нужно было печалиться. И лишь увидев мертвое тело друга своего отца, он вдруг стал

серьезным и прекратил шутить. И с той поры из легкомысленного и увлекающе­гося юноши он превратился в серьезно­го правителя и воина.

Братоубийственная война

Если попробовать объяснить, что это было за время, проще всего сказать так - все воевали со всеми. Местные феодалы дрались друг с другом, постоянно меняя группировки, народ воевал с феодалами, то и дело вспыхивали восстания. Нищета была страшная. И молодой даймё отлич­но знал, что так продолжаться не может. Он мечтал о единой стране и сильной власти. Эту власть он надеялся иметь в своих руках. Но сначала ее нужно было завоевать.

С семнадцати лет и до самой смерти Ода и занимался только тем, что воевал. Сначала он воевал за власть в родном Овари, поскольку младший брат обидел­ся, что родовая власть досталась не ему, серьезному и уравновешенному чело­веку, а необузданному Оде. Брат собрал войско, подговорил к участию в борьбе с Одой других недовольных, и началось военное противостояние. В этой борьбе победа осталась за даймё Одой. Он ока­зался талантливым полководцем и, что немаловажно, умел лавировать между недовольными и переманивать их на свою сторону. Но, конечно, важнее всего оказалось то, что любовь к заморским диковинкам стала приносить реальные плоды: Ода перевооружил свое войско, теперь у него почти тридцать процентов воинов имели португальские аркебузы, а для сдерживания конницы противника он использовал, как и в Европе, воинов с пиками. Этих солдат выставляли перед войском, и конница налетала на выстав­ленные вперед острия. Оде быстро уда­лось разгромить созданную против него коалицию, он даже простил и помиловал своего брата. Однако тот мира не желал. И когда брат снова попробовал начать войну, Ода распорядился его жизнью просто - велел убить. В1559 году вся про­винция Овари перешла под его власть.

Империей правит сила

Власть Оды в Овари была полной, но сама провинция казалась ему слишком незначительным местом для приложе­ния своих сил. Ода хотел получить реаль­ную власть над всей страной и прекра­тить, наконец, междоусобные сражения. Так, даймё Овари под священным деви­зом «Империей правит сила» включился в череду японских междоусобных войн. Он полностью перевооружил армию Овари, связал своих союзников обе­щаниями и клятвами и разбил наголову вторгшееся на земли Овари войско со­седнего князя Имагавы Ёсимото. Причем японские поэты долго еще воспевали победу над могущественным соседом, поскольку Оде удалось применить об­манный прием и захватить штаб Имагавы с тыла во время проливного дождя; бит­ва при Окахэтзаме была выиграна, когда войска Имагавы увидели его окровав­ленную голову. Следующим этапом были войны Оды за власть над центром Япо­нии и его столицей Киото. Сначала Ода присоединил к Овари провинцию Мино и захватил укрепленный замок Инабаяма. В 1565 году претендент на титул се­гуна Ёсиаки бежал к Оде и умолял дать ему военную помощь. Ода согласился. В 1568 году он повел переоснащенное во­йско на мятежный Киото. Город был взят, и Ёсиаки предложил Оде разделить с ним власть, но Ода отлично понимал, что дол­го этот союз не продлится, и отказался. И был прав. В ответ на уговоры он просто предложил сегуну подписать сочинен­ный им документ - 16 положений, речь в котором шла об ограничении власти сегуна. Формально сегун эти положения признал, но на Оду затаил глубокую оби­ду. И когда во время очередной усобицы войску Оды пришлось отступить в столицу, Ёсикава послал тайные письма к недовольным князьям и буддистским монастырям, призывая их объединиться против Нобунаги.

После этого Ода начал систематическое и без­жалостное уничтожение противников. Цифры каз­ненных впечатляют. При взятии буддистского мо­настыря Энряку-дзи он приказал обезглавить более трех тысяч монахов, женщин и детей, а сами мона­стырские постройки сжег дотла; и это был не один монастырь, разоренный им. Богатства монастырей он изымал и мило­стиво разделял между союзными князья­ми. Монахи были этим недовольны. За то, что он сжег храм Энряку-дзи, являю­щийся одним из древнейших буддийских центров страны, ему дали прозвище «Де­мон-повелитель Шестого Неба» (в буд­дизме хозяин шестого неба в Мире Жела­ний является одним из воплощений зла).

В 1573 году Ода покончил наконец-то с неверным союзником сегуном, и того официально сместили с должности, по­стригли в монахи, а из черепов его бли­жайших сторонников Ода велел изго­товить обрамленные золотом чаши для вина. Император назначил его своим со­ветником. Более всего были возмущены монахи: началось восстание в провинции Нагасима, противники укрылись в мона­стыре Хонган-дзи и после полного ис­тощения сил согласились на сдачу укре­пления. Когда открылись ворота, Ода велел убить всех бунтовщиков. Осталь­ные укрепления держались до послед­него. Они были взяты штурмом. Одер­жав победу, Ода умертвил около 20 000 человек. Но не княжеские самураи, а монахи оказались самым серьезным противником Оды. Один из монасты­рей тому пришлось брать даже с помощью заве­денной им чужеземной новинки - бронированных кораблей. Сражения с монахами были изма­тывающими, кровавыми и жестокими. Монахи бились за свою собствен­ность куда как отчаяннее, чем князья или горожане. В одном из последних сражений с мона­хами его противниками были монахи- ниндзя.

Весной 1582 года Ода с огромным войском вошел в провинцию Игу, где был оплот рода Токугэ. Людей резали безжа­лостно, как скот, оставляя за спиной вы­жженные и безлюдные земли. В конце мая он разбил лагерь в храме Хонно-дзи в Киото. Вместе с ним был его любимый ученик Мори Ранмару, которого Ода вос­питывал с шести лет. Неожиданно среди ночи лагерь Оды окружили заговорщи­ки. Они ворвались в храм и перерезали всех. Устранением Оды руководил его ближайший подчиненный Акэти Мицухидэ. Когда Акэти убедился, что Ода и Мори мертвы, здание подожгли. Так умер Ода Нобунага. Но начатое им объ­единение страны не прекратилось. Его продолжили верные Оде товарищи по военному братству. И к тому времени, когда европейцы решили прибрать Япо­нию к рукам, японская армия смогла дать им отпор.

Николай КОТОМКИН