В дни 70-летней годов­щины начала наступле­ния Красной армии под Сталинградом стоит вспомнить о наиболее интересных моментах этого величайшего в мире сражения. Что же произошло осенью 1942 года в междуречье Волги и Дона? Какова предыстория этого сра­жения?

Зимой 1941 -1942 годов вермахт потерпел се­рьезное поражение в бит­ве под Москвой-и получил несколько чувствительных ударов под Тихвином, Кер­чью и Ростовом-на-Дону. С учетом возросших воз­можностей Красной армии Гитлер приступил к плани­рованию весенне-летней кампании 1942 года. На этот раз он решил не пытаться

нанести удар по столице большевистского государ­ства - Москве, а перенести центр тяжести военных уси­лий III рейха на юг.

Нефть - кровь войны

Расчет Гитлера, в общем, был верный. Что мог дать за­хват Москвы? Сталин уже под­готовил «запасную столицу» в Куйбышеве. Можно, конечно, попытаться захватить и ее, но советский лидер, в свою оче­редь, перебрался бы, скажем, в Свердловск, откуда бы про­должил руководить военными действиями на бесконечном советско-германском фронте. К тому же русские успели эва­куировать большую часть за­водов и фабрик на Урал и в Си­бирь. И они уже начали давать столь нужные Красной армии военную технику, боеприпасы и снаряжение.

А если захватить районы основной добычи нефти? Ведь в то время в СССР нефть добывалась, в основном, на Северном Кавказе. Сибирские месторождения были лишь разведаны, а нефтедобыча в Поволжье еще была слишком мала, чтобы обеспечить тех­нику Красной армии нужным количеством горючего.

По замыслу Гитлера доста­точно было захватить Север­ный Кавказ и перекрыть пути возможной транспортировки нефти в центральную часть России, для того чтобы Крас­ная армия капитулировала - люди, может быть, и могли бы сражаться, но техника без горючего превратилась бы в мертвые механизмы, не спо­собные сдвинуться с места. На совещании в штабе группы армий «Юг» Гитлер откро­венно признался: «Если я не получу нефть Майкопа, Баку и

Грозного, я должен покончить с этой войной».

От Харькова ДО Волги

Весенняя кампания 1942 года началась для Красной армии неудачно. Под Ленин­градом в окружение попала 2-я ударная армия, в мае 1942 года 11-я армия Манштейна разгромила Крымский фронт и начала решающий штурм Севастополя.

Самое же страшное пора­жение ждало Красную армию под Харьковом, б-я армия Паулюса и 1-я танковая армия генерала Клейста в мае 1942 года перешли в контрнасту­пление против наступавших войск маршала Тимошенко в районе Барвенково. В резуль­тате в окружении оказались около четверти миллиона бойцов и командиров Крас­ной армии. Спастись удалось только каждому десятому красноармейцу. 6-я и 57-я ар­мии, попавшие в окружение, понесли огромные потери. В плен попали десятки тысяч солдат, 2000 орудий и много танков. Потери немцев соста­вили 20 ООО человек.

А потом вермахт начал осуществление плана «Блау». Согласно этому плану немцы должны были захватить Во­ронеж, после чего окружить западнее Дона силы Красной армии. Затем 6-я армия, раз­вивая наступление на Сталин­град, обеспечивала бы без­опасность северо-восточного фланга. Предполагалось, что Северный Кавказ оккупируют 1-я танковая армия Клейста и 17-я полевая армия. Правда, начавшаяся операция чуть было не сорвалась из-за слу­чайности.

19 июня 1942 года майор Рейхель, офицер оператив­ного отдела 23-й танковой дивизии, на одномоторном самолете вылетел в войска. В нарушение всех правил он взял с собой планы предсто­ящего наступления. Самолет был сбит, а документы попа­ли в руки красноармейцев. Гитлер пришел в ярость. По иронии судьбы, Сталин, ко­торому было доложено о до­кументах, не поверил им. Он настаивал на том, что главный удар немцы нанесут по Мо­скве. Узнав, что командующий Брянским фронтом генерал Голиков (кстати, бывший гла­ва советской военной развед­ки), на чьем участке и должны были развернуться основные действия, считает документы подлинными, Сталин прика­зал ему составить план пре­вентивного наступления с целью освобождения Орла. А 28 июня 1942 года 2-я полевая и 4-я танковая армии вермах­та начали наступление на Во­ронежском направлении. 30 июня перешла в наступление и 6-я армия Паулюса. Путь ее лежал к Сталинграду. Захватив Сталинград, 6-я армия должна была направить свои мотори­зованные части на юг и разви­вать наступление вдоль Волги к Астрахани и дальше, вплоть до Каспийского моря. Группа армий «А» под командова­нием фельдмаршала Листа должна была оккупировать восточное побережье Черно­го моря и захватить Кавказ.

Ад на земле

17 июля на рубеже рек Чир и Цимла передовые отряды 62-й и 64-й армий Сталинград­ского фронта встретились

с авангардом 6-й немецкой армии. Этот день считается днем начала Сталинградской битвы.

Путь к Сталинграду для немцев не был легкой прогул­кой. Командованию вермахта пришлось даже повернуть с Кавказа на помощь 6-й ар­мии 4-ю танковую армию Гота. Лишь 23 августа 14-му танко­вому корпусу немцев на уз­ком участке удалось прорвать фронт и двинуться к Волге севернее Сталинграда. В этот же день немецкая авиация на­несла массированный удар по Сталинграду с воздуха, совер­шив около 2 тысяч вылетов. В результате город подвергся страшным разрушениям - це­лые кварталы были превра­щены в руины.

Кстати, этим люфтваффе оказала вермахту медвежью услугу - улицы Сталинграда стали практически непрохо­димыми для боевой техники, и немецкой пехоте приходи­лось без прикрытия брони сражаться среди развалин с бойцами Красной армии.

А сражения были оже­сточенными. Советское ко­мандование придвинуло позиции красноармейцев настолько близко к против­нику, насколько это возмож­но (как правило, не более 30 метров). Таким образом, немецкой пехоте пришлось сражаться, полагаясь на са­мих себя, или подвергаться опасности быть убитыми своей же артиллерией. Бои шли за каждую улицу, каж­дый дом, подвал или лестни­цу. Немцы называли все это «крысиной войной».

Мамаев курган - высота, с которой были видны пере­правы через Волгу, - несколь­ко раз переходил из рук в руки.

Прекрасно показали себя во время уличных боев со­ветские снайперы. Самым из­вестным из них был Василий Зайцев, убивший 225 немцев (в том числе и 11 снайперов). Немецкие солдаты называ­ли развалины Сталинграда «адом на земле».

К ноябрю 1942 года, после трех месяцев кровавой бой­ни, немцы, наконец, достигли берега Волги, захватив девять десятых Сталинграда и разде­лив оборонявшиеся на узкой полоске земли вдоль правого берега Волги советские во­йска на два «котла».

Операция «Уран»

А тем временем советское командование спланировало и подготовило операцию, в результате которой разгро­му и окружению подверглась бы 6-я армия - сильнейшая в составе вермахта. И предпо­сылки для этого создали сами немцы.

Дело в том, что, стараясь всеми силами захватить раз­валины Сталинграда, генерал Паулюс снимал с флангов наи­более боеспособные части, отправляя их в мясорубку улич­ных боев. А на место немецких дивизий вставали дивизии со­юзников нацистской Германии - королевской Румынии. Они были гораздо слабее немец­ких, да и вооружены намного хуже. Именно по этим слабым флангам и было решено нане­сти основной удар.

А в самом городе продол­жались ожесточенные бои. Командование Красной армии больше всего боялось, что, в конце концов, взяв город, Гит­лер перебросит освободивши­еся войска на Кавказ. И армия Паулюса, забравшаяся с голо­вой в Сталинградский капкан, выскользнет из приготовлен­ной для нее ловушки.

Был разработан план «Уран». В целом он был про­стым и даже изящным. От участков прорыва на реке Дон к северу от Сталингра­да и от цепочки озер к югу от города наступающие армии расходились веером, образуя внешний и внутренний фронт окружения противника. Се­редину «веера» образовыва­ли обладавшие наибольшей пробивной силой танковые и мехкорпуса. Они должны были первыми прорваться навстре­чу друг другу и не позволить противнику удержать «кори­дор», связывающий с основ­ными силами группы армий.

На ближайших к городу флангах ударных группиро­вок находилась наименее подвижная пехота. Внешний фронт окружения создавали кавалерийские соединения. Они хоть и не обладали боль­шой пробивной силой, но меньше зависели от тылов. Правда, наша разведка ошиб­лась в оценке сил противни­ка. Позднее маршал Алек­сандр Василевский писал: «По разведданным из фрон­тов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генштаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал- полковник Паулюс, опреде­лялась в то время в 85-90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс.».

Советское командование опасалось, что 22-я немецкая танковая дивизия в самом на­чале наступления может по­мешать движению ударных группировок. Но тут на по­мощь Красной армии приш­ли... мыши. Дело в том, что танки дивизии были замаски­рованы в стогах сена, и мыши, которые там водились, ак­тивно стали грызть электро­проводку немецких машин. Вследствие этого из пример­но 100 боевых машин 22-й ди­визии оказались готовы к бою всего около 30 танков.

Схватка в метель

19 ноября в 8:50 утра по­сле 1 часа 20 минут артилле­рийской подготовки войска Юго-Западного и Донского фронтов перешли в наступле­ние. Действия артиллерии затруднялись из-за сильного снегопада и утреннего тума­на. Непосредственная авиа­ционная подготовка атаки в полосе наступления ударных группировок фронтов ввиду плохой погоды не была осу­ществлена.

Случилось так, что в усло­виях плохой видимости на­ступающие советские части во время метели неожиданно столкнулись с остатками 22-й («заеденной» мышами) тан­ковой дивизии и разгроми­ли ее. Позднее Гитлер писал: «22-я танковая дивизия дей­ствовала медленно и неуве­ренно... Именно вследствие этой полной несостоятельно­сти 48-го танкового корпуса могла возникнуть ситуация, которая привела к двусто­роннему обхвату 3-й румын­ской армии и тем самым к катастрофе, чудовищные раз­меры и ужасные последствия которой еще и сейчас не под­даются определению. Ввиду последствий этой катастро­фы, гибели многих частей, потери большого количества вооружения, последовавшей после окружения 6-й армии, нельзя охарактеризовать просто как грубую халат­ность поведение, которое когда-либо ставилось в вину какому-либо командиру в ходе данной войны».

23 ноября части 4-го мех- корпуса соединились с 26-м танковым корпусом в районе Калача. Вскоре туда же выш­ли бригады 4-го танкового корпуса. Юго-Западный и Ста­линградский фронты прочно соединились друг с другом, замкнув кольцо окружения.

В первые дни после окру­жения Паулюс настойчиво добивался разрешения вы­рваться из «котла» и оставить Сталинград. Приказ Гитлера Паул юсу оставаться в Ста­линграде и ждать деблоки­рующего удара был одной из роковых ошибок немецкого руководства, в конечном ито­ге приведших к крушению III рейха.

Георгий ПЕТРОВ