Секрет изготовления стекла был известен в Египте еще за полторы тысячи лет до нашей эры. Из него делали украшения и маленькие сосуды для благовоний. Но первые стеклянные сосуды, называемые ботгильями (нетрудно догадать­ся, что боттилья - предок будущего русского слова «бутылка»), появились в Италии и оттуда попали на север Европы. А в пределах всей Европы они рас­пространились не ранее XV века...

В античные времена вина в боттильях долго не хра­нились. До изобретения со­временных технологий кон­сервации вин они слишком дальних путешествий не вы­держивали.

В Средние века, чтобы убе­речь хрупкие сферические боттильи от повреждений при перевозке, их помещали в специальные сплетенные из соломы корзины. Кстати сказать, эту традицию сохра­нили неизменной изготовите­ли знаменитого итальянского вина кьянти: оплетенная со­ломой бутылка - отличитель­ный знак этого напитка.

С XVII века бутылка окон­чательно становится главной емкостью для перевозки вина, а немного позже, одновремен­но с приходом в виноделие пробки, сделанной из пробко­вого дуба, бутылка потеряла свою шарообразную форму и стала цилиндрической.

В форме цилиндра

В начале XIX века англий­ский стеклодув Генри Риккетс запатентовал технологию промышленного производ­ства цилиндрических буты­лок. С тех пор вино в них ста­ли не только перевозить, но и хранить и выдерживать до созревания.

Так что винной бутылке в нынешнем значении этого слова всего-то лет 350-400.

В начале XIX века во Фран­ции - признанной королеве виноделия - получили распространение необычные си­луэты бутылок: в виде петуха, зонтика, Эйфелевой башни, трубки, туфли, руки, держа­щей пистолет. Была даже бу­тылка в виде головы Жанны д'Арк.

Но самый первый случай применения нестандартной формы бутылки относится к одной из наиболее знамени­тых и продаваемых во всем мире марок французского вина «Жан-Поль Шене». По­явление на рынке бутылки со слегка искривленным гор­лышком, в которую разлива­ется вино от Шене, связано с легендарным событием, слу­чившимся при дворе фран­цузского короля в XVII веке. Однажды Людовику XIV пода­ли к обеду вино от любимого винодела Жана-Поля Шене. Вино было превосходным, а вот бутылка - кривовата. Король рассердился и велел срочно доставить винодела в свой дворец в Лувре. Когда его доставили во дворец, ко­роль обвинил его в том, что бутылка кривая. «Она - не кривая. Она прямая, но скло­няется в поклоне перед бле­ском Вашего Величества!» - ответил находчивый винодел.

Король рассмеялся и ве­лел щедро наградить своего подданного, мгновенно на­шедшего такой остроумный и почтительный ответ.

С тех самых пор сухие крас­ные вина от Жана-Поля Шене разливаются только в бутыл­ки со слегка искривленным горлышком. Необычная фор­ма бутылки стала прекрасно узнаваемым мировым брен­дом знаменитой французской фирмы.

Все, что касается класси­ческих силуэтов и форм бу­тылки, строго подчинено ве­ковым правилам технологии производства и хранения вин. Здесь учитывается не только форма бутылки и длина гор­лышка, но даже цвет стекла.

Саму форму бутылки опре­деляет марка вина, которое будет в ней храниться.

Тяжелая, толстостенная темно-зеленая бутыль для шампанского обязана своей формой процессу созревания игристого вина, при котором внутри возникает большое давление.

Французское бордо долж­но быть в бутылке с крутыми плечами и сферическим вдавленным внутрь донышком. Сделано это для того, чтобы возникающий в таких сортах вин осадок ложился по краям сферы на дне сосуда, а при наливании последние капли с осадком оставались у нача­ла горлышка и не вытекали в бокал.

Немецкие рейнские вина осадка не имеют, поэтому для них изготавливаются бутылки с длинным горлышком.

И еще несколько замеча­ний, касающихся традици­онных форм бутылки. Узкое горлышко уменьшает опас­ность окисления вина от со­прикосновения с воздухом, а коническая выемка на дне дает необходимую прочность.

Силуэт бутылки всегда гар­монирует с ее содержанием. Она уже является косвенным знаком качества для вина, так же как и вид укупорки. И хотя вино разливают сегодня и в пластик, и в картонные паке­ты, настоящие ценители этого древнего, как мир, напитка всегда отдадут предпочтение стеклу и пробке.

Необычное послание

Бутылочная почта, или послание в бутылке - очень древний и не слишком надеж­ный способ отправки почто­вых сообщений с помощью плотно закупоренной и про­смоленной бутылки, брошен­ной в море, которая плывет, направляемая ветрами и мор­скими течениями.

Существует легенда, что первым, кто применил этот способ доставки писем, был греческий философ Теофраст, который в 310 г. до н. э. бро­сил в море вблизи Гибралтара несколько запечатанных сте­клянных сосудов с записка­ми. Теофраст хотел доказать, что вода в Средиземное море поступает из Атлантическо­го океана. Спустя несколько месяцев один из сосудов был найден на Сицилии.

Мореплаватель и первоот­крыватель Америки Христо­фор Колумб на пути в Индию (он должен был отыскать кратчайший морской путь в Индию) регулярно отправлял донесения испанской короле­ве Изабелле, закупорив их в стеклянные бутылки и бросая в океан. Некоторые из этих посланий в бутылках были выловлены из воды и достав­лены во дворец Ее Величе­ства. Одна из бутылок была подобрана в Гибралтарском проливе капитаном амери­канского военного корабля только в 1852 году, почти спу­стя четыре столетия после пу­тешествия Колумба!

В 60-е годы про­шлого века была найдена и доставле­на в Москву бутылка с очень необычной судьбой. Она не со­вершила никаких морских путеше­ствий, а более ста лет пролежала в тай­нике за печкой дома в маленьком сибир­ском городке. В бу­тылке обнаружили письмо, написанное в XIX веке отбывавшим ссылку в тех местах декабристом Муравьевым-Апостолом.

В московском Доме уче­ных, где по случаю этого со­бытия собрались историки и археологи, прозвучали слова декабриста, обращенные к будущим поколениям: «Для пользы и удовольствия исто­риков грядущего века, кото­рым желаю всего наилучшего в мире, кладу эту записку 18 августа 1849 года». В своем письме Муравьев-Апостол подробно рассказал о жизни в ссылке своих товарищей.

И, наконец, совсем уже экзотический способ практи­ческого использования бу­тылки. Его придумали наши спецназовцы. Когда они от­правляются в дальний поход, связанный с форсированием водных преград, каждый бе­рет с собой бутылку. Нет, не подумайте чего-нибудь худо­го - бутылка пустая. Перепра­ва - дело трудное, готовятся к ней заранее. Ласты несут в рюкзаке, а пустая бутылка, плотно закупоренная и при­вязанная к автомату, позволя­ет в считанные минуты найти ненароком упавший в воду АКМ.

Храм из пустой посуды

В тайской провинции Сисакет, расположенной на гра­нице Таиланда и Камбоджи, построен «Храм Миллиона бутылок».

Местные буддийские мона­хи начали собирать бутылки еще в далеком 1984 году. Как только бутылок набралось достаточно, началось строи­тельство целого комплекса из 20 зданий, включающего и главный храм над озером. По словам монахов, бутыл­ки оказались просто неза­менимым материалом для возведения построек: они не тускнеют, создают прекрасное освещение, их легко мыть. Кроме того, бутылки обладают завидными тепло­изоляционными свойствами. Стоит добавить, что это очень дешевый строительный материал: их оставляют посетители храма и дру­гих культовых сооруже­ний, а монахам остается только собирать бутыл­ки и складировать их неподалеку от будущих строительных площа­док. Для скрепления бу­тылок монахи использу­ют обычную цементную смесь.

Главный храм ком­плекса следовало бы на­звать «Храмом Полутора миллионов бутылок», потому что приблизи­тельно такое количество стеклянных сосудов пошло на возведение этого сооружения, но авторам названия, конечно, виднее. Добавим, что стены храма сложены из бутылок разного цвета, в основном - зеленых из-под пива марки «Хейнекен» и коричневых из- под местного пива «Чанг».

В планах у предприимчи­вых монахов продолжение «бутылочного» строитель­ства, благо любовь к пиву у местных жителей - посетите­лей храма и у зарубежных ту­ристов долгие годы остается неизменной.

А теперь обратимся к миру пословиц и поговорок.

Общеизвестно, что русская поговорка «не лезь в бутылку» адресована людям, которые в пылу спора пытаются насто­ять на чем-то, весьма далеком от истины.

Пожелаем всем спорящим вести себя таким образом, чтобы эта поговорка не имела к ним никакого отношения.

Генрих ТУМАРИНСОН