Эрнандо Кортес сравнительно легко покорил государство ацтеков. Однако ни вера индейцев в богов из-за моря, ни их страх перед конями и пушками не помогли бы его войску победить, если бы рядом в нужный час не оказалось женщины.

Ее называли по-разному: донья Марина, Малинцин, Малинче, и была она индианкой из знатного рода. Берналь Диас дель Кастильо, участник похода Кортеса, рас­сказывал об ее происхожде­нии удивительную, похожую на легенду историю.

Марина была дочерью пра­вителя города на границе вла­дений майя и ацтеков. Когда отец умер, мать опять вышла замуж и родила мальчика. Чтобы наследство досталось ему, она задумала избавиться от старшего ребенка. Тут как раз умерла дочь одной из ра­бынь. Женщина похоронила ее как свою, а Марину прода­ла торговцам майя. Так она и попала на побережье Мекси­канского залива. 

В марте 1519 года туда при­было войско Эрнандо Кор­теса. Пришельцев встретили войной, но силы были нерав­ны. Победителям достались съестные припасы, немного золота и двадцать рабынь «для печения хлеба». Их окре­стили (так девушка получила имя, под которым вошла в историю) и разделили между офицерами. Досталась она поначалу не Кортесу, а неко­ему Пуэртокарреро. Но нена­долго.

Переводчик и дипломат

Вскоре испанцы встрети­лись с ацтеками, и выясни­лось, что тех никто не пони­мает! Переводчики в армии были: Херонимо де Агильяр, проживший в рабстве у майя много лет, и несколько плен­ных индейцев, но никто из них не знал языка послов. На­стал звездный час Марины - ацтекский был ее родным, а несколько наречий майя она выучила за годы рабства. Ма­рина стала переводить Агильяру на майя, а тот - на испанский.

Вскоре испанцы основали город Веракрус, где принима­ли ацтекских послов. Марина тем временем стала возлю­бленной Кортеса. А Пуэрто­карреро уплыл на корабле с ацтекским золотом, предна­значенным для короля Испа­нии.

Однажды в Веракрус приш­ли туземцы, речь которых не могла понять даже Марина, пока двое не заговорили по- ацтекски. Индейцы оказались тотонаками, и пришли они с жалобами на царя ацтеков Монтесуму. Так был найден способ борьбы с, казалось бы, неприступной империей. Надо стравить ее части между собой, развязать войну ин­дейцев с индейцами! Кортес повел сложную политическую игру, заигрывая и с тотонака­ми, и с Монтесумой, то страв­ливая, то миря соперников. Но мог ли он действовать так тонко, если бы не имел надеж­ного переводчика и секрета­ря, знакомого с туземными обычаями?

При покорении государ­ства Тласкала испанцы по­лучили серьезный отпор от местных индейцев. В эти дни Марина показала мужество, удивившее даже солдат. «Она отличалась прямо-таки муж­ской доблестью... Мы ни разу не заметили в ней слабости, всегда она держалась не по- женски стойко», - писал Бер­наль Диас.

Победили конкистадоры не без помощи Марины. Тласкаланский военачальник Шикотенкатль проиграл не­сколько сражений, но о мире слышать не хотел. Испанцам тоже приходилось неслад­ко - они страдали от голода, болезней, ран. У тласкаланцев был шанс взять белых при­шельцев измором, но они ре­шили поторопить события. 

Однажды в лагерь Кортеса пришло странное посольство. Несколько знатных индейцев привели четверых старух, принесли перья, копал (ока­меневшую смолу) и прови­зию. Послы сказали белому вождю: «Наш повелитель Шикотенкатль велел узнать, боги вы или нет. Если вы грозные, кровожадные боги - прине­сите в жертву этих женщин и съешьте их сердца. Если до­брые боги - довольствуйтесь курениями и перьями. Ну а если не боги, а люди - тогда ешьте принесенные яства».

Тем временем носильщики разбрелись по лагерю. Ма­рина заподозрила неладное и сообщила об этом Кортесу. Тот допросил послов. Они признались, что перегово­ры - для отвода глаз, а в дей­ствительности они шпионы Шикотенкатля, который гото­вит ночное нападение. Шпи­онам отрубили руки и отосла­ли к вождю. Устрашенный, он оставил мысли о сопротив­лении и сдался. Тласкаланцы присоединились к войску бе­лых.

Чолулъский заговор

В Чолуле - последнем крупном городе на пути к ацтекской столице - Марина предотвратила заговор. «Жен­щине-толмачу, которая мне помогает... одна женщина из этого города сказала, что со­всем близко стоит несметное войско Монтесумы, и что жи­тели города отправили за его пределы своих жен и детей и отнесли туда одежду, и что на нас собираются напасть и нас перебить... и ежели она хочет спастись, то пусть уйдет от нас и эта женщина ее спря­чет; но наша индианка сказа­ла об этом толмачу Херонимо де Агиляру... а он доложил мне», - писал позже Кортес королю.

Берналь Диас рассказал эту историю намного кра­сочнее. По его словам, жена одного из военачальников за­хотела женить сына на Мари­не и посоветовала ей бежать от белых, так как их вскоре перебьют. Та сделала вид, что согласилась, но сказала, что «ей одной не снести всех сво­их вещей». Заманив старуху в лагерь, Марина задержала ее там, выпытала подробно­сти заговора и сообщила обо всем Кортесу. Тот допросил старую женщину и «извлек из нее еще немало ценных све­дений».

Как и в Тласкале, помощь индейской переводчицы обернулась резней сопле­менников. Знать Чояулы была перебита, город сожжен. По­гибло не менее трех тысяч че­ловек. Впрочем, старуху, сва­тавшую Марину, пощадили.

Наконец войско конки­стадоров дошло до Теночтитлана - столицы ацтек­ской империи. Марина была главным переводчиком при первой встрече Монтесумы и Кортеса - неслыханная честь для недавней рабыни! Сохранился ацтекский ри­сунок, на котором она изо­бражена возле двух вождей с их свитами. В те мгновенья она, вероятно, чувствовала себя почти царицей... Позже она помогла захватить Монтесуму и при этом избежать кровопролития, вовремя смягчив при переводе дово­ды испанцев.

Первая попытка удержать Теночтитлан не удалась. В го­роде вспыхнуло восстание, спровоцированное самими белыми. Пленному монарху не удалось усмирить своих подданных. Монтесума был убит, а испанцам пришлось бежать из города. Во время второго этапа борьбы за сто­лицу ацтеков - гораздо более жестокого и кровавого - ис­панцы предпочитали язык силы. Однако Марина всегда была рядом и перевела при сдаче города слова последне­го правителя ацтеков.

Не время для мести 

Связь завоевателя с быв­шей рабыней не прекрати­лась и после победы. Однако Марина не была единствен­ной. У Кортеса собрался га­рем из индейских принцесс, а в 1522 году прибыла закон­ная жена - Каталина Хуарес Маркайда. Правда, испанка вскоре умерла при очень за­гадочных обстоятельствах. А Марина родила Кортесу сына Мартина...

Кортес призвал Марину «на работу» еще раз в 1524 году, на время гондурасского похода. В начале экспедиции произошло два немаловаж­ных события. Первое: Ма­рина вышла замуж. Но не за Кортеса, а за одного из его офицеров, капитана Хуана Харамильо. Второе: произошла встреча Марины с матерью и братом.

Оказавшись на родине Ма­рины, Кортес велел собрать местную знать. Явилась и мать Марины с сыном. Мать и дочь тут же узнали друг друга. По­жилая индианка испугалась - она решила, что ее заманили в западню, чтобы наказать за прошлые грехи. Однако Марина, по словам Диаса, не только не стала преследовать женщину, но и одарила ее. А

сводного брата оставила на посту касика (вождя).

Марина служила Кортесу во время всего тяжелого по­хода и удостоилась еще од­ного упоминания в письме королю. Потом она удали­лась в поместье, пожалован­ное ей (или мужу) за службу, и исчезла со страниц исто­рических хроник. Долгое время считалось, что она умерла молодой, в 1529 году. Позднее в испанских архивах нашли письма ее детей, и вы­яснилось, что она прожила до 1551 года. Детей у Марины было двое: Мартин от Корте­са и Марина (или Мария) от законного супруга, рожден­ная в 1527 году.

«Без доньи Марины мы не смогли бы понимать язык Новой Испании», - справед­ливо заметил Берналь Диас. Что двигало ею? Любовь? Че­столюбие? Преданность? Покорность? Она не могла не понимать, что служит пора­ботителям своей страны, что Кортес идет к цели по трупам. Кем видела она себя на раз­валинах царств: бесправной рабыней-толмачом или ца­рицей, матерью наследника империи, основательницей новой династии? И кем была она для Кортеса?

В Мексике имя Малинче стало синонимом измены, од­нако находятся те, кто считает, что она в какой-то мере «спас­ла свой народ», так как без ее вмешательства конкиста была бы еще более жестокой. Несо­мненно одно: она была неза­урядной женщиной, одной из тех, кто изменяет ход истории и чья роль в ней остается не­дооцененной.

Татьяна ПЛИХНЕВИЧ