Андросфинксы - загадочные звери с головой человека и телом льва - уже много лет стоят на берегах Невы. Они олицетворяют царское величие фараона Аменхотепа III, который жил и правил три с половиной тысячи лет тому назад. „

Знаменитые сфинксы, украсившие столицу Рос­сийской империи, были обна­ружены во время раскопок в 1820-х годах греком Атанази (как выяснилось позже, он даже успел нацарапать свое имя между лап одного из них). Сначала их планировало при­обрести французское прави­тельство, но грянула Великая французская революция, и от этой затеи пришлось от­казаться. Но скульптурами заинтересовались в России, и вскоре, по решению Нико­лая I и с одобрения Академии художеств, сфинксы были ку­плены за 64 тысячи рублей русским путешественником и дипломатом Александром Муравьевым.

В 1832 году их перевезли из Александрии в Петербург на итальянском паруснике «Буэна сперанца» («Добрая надежда»).

Непривычные к подобным диковинам горожане перво­начально прозвали их «свинцами», а позже упростили название до «свинок». Почти сразу же неведомые чудища окружили легендами. Петер­буржцы считали, что сфинксы живые и просто спят. Когда их привезли на новое место, они якобы проснулись, но, уви­дев мрачное северное небо, вздохнули и вновь погрузи­лись в сон. С тех пор они, по мнению городских жителей охраняют Петербург от наво­днений.

Со временем выяснилось, что привезенные сфинксы олицетворяют царское вели­чие фараона Аменхотепа III. Но гораздо важнее для рос­сиян оказался тот факт, что Фивы, где они сторожили усы­пальницу фараона, Алексан­дрия, откуда они начали свой путь на север, и Петербург, ставший им новым пристани­щем, находятся на одном меридиане, известном как Пул­ковский. Так кто же этот давно забытый правитель Верхнего и Нижнего Египта, образ кото­рого стал одним из символов второй столицы России?

Верховное божество

«Сын Ра, любимый его Аменхотеп» это строчка надписи, сохранившаяся на одном из привезенных сфинк­сов. Она была расшифрована лишь в 1912 году академиком Василием Струве.

Ра - бог солнца, верховное божество древних египтян. Значит, Аменхотеп почитал­ся как сын бога на земле, а сфинксы призваны были охранять его усыпальницу. Тронное имя этого фараона - Небмаатра, а родовое имя - Аменхотеп (Аменофис) III.  

Аменхотеп III, живший с 1388 по 1353/1351 гг. до н. э., был сыном Тутмоса IV и царицы Мутемуйи (Мут-ма-уа). Есть сведения, что он вступил на трон будучи еще ребен­ком, в возрасте не более 12 лет. Тем не менее, он сумел удержать бразды правления и, благодаря военным похо­дам отца, еще более усилить военное могущество Египта. Владения фараона простира­лись от верховьев Евфрата на севере до 4-го порога Нила на юге. Его правление было ис­ключительно мирным, что и привело к расцвету страны. Известен лишь один поход этого фараона, направлен­ный на подавление восстав­шей Нубии около 1397 г. до н. э. В остальные 33 года его правления египтяне забыли о войнах. Но столь длительная мирная передышка была не столько заслугой молодого правителя, сколько результа­том военной активности его предшественников.

Царствование Аменхоте­па III (отца "знаменитого фа­раона Эхнатона) было пери­одом наивысшего расцвета и могущества Египта со времен строительства пирамид. Он являлся верховным владыкой Палестины, Финикии и Сирии, а его собственное государ­ство включало большую часть территории современных Су­дана и Ливии. Египет имел тес­ные торговые связи с Микен­ской Грецией и поддерживал дипломатические отношения, закрепленные брачными уза­ми, с царством Митанни, нахо­дившимся близ горы Арарат. Единственным серьезным соперником Аменхотепа III являлась лишь Ассирийская держава. Несметные богатства в виде дани текли в Египет из покоренных и зависи­мых стран. Одновременно со странами-партнерами на Ближнем Востоке заклю­чались весьма выгодные партнерские соглашения. Поступавшие богатства не складировались в хранили­щах монастырей, а широко направлялись на различное строительство. Аменхотеп III был одним из величайших фа­раонов-строителей, которых когда-либо знал Египет.

«Говорящий» камень

Правление Аменхотепа III ознаменовалось грандиоз­ным расцветом египетского искусства. На берегах Нила найдено и идентифицирова­но более 250 одних только статуй этого фараона (больше любого другого правителя). Многочисленные храмы и святилища были воздвигнуты в его честь в Нубии, в самом Египте и даже на острове Элефантина. При нем был соору­жен практически не сохра­нившийся «храм миллионов лет» в Мемфисе, где в местном Серапеуме был погребен пер­вый священный бык Апис. Од­новременно в Фивах возво­дится величественный храм в честь Амона-Ра, а на западном берегу Нила, возле сто­лицы, строится роскошный дворец и несколько севернее его - заупокойный храм царя. Перед его пилонами стояли две огромные статуи фара­она, известные как колоссы Мемнона. 

К сожалению, изменивше­еся русло Нила смыло эту ве­личественную усыпальницу через 200 лет после ее стро­ительства, и колоссы - един­ственное, что сохранилось. Около двух тысяч лет они стояли недвижно и молчали. Но однажды произошло зем­летрясение, одна из статуй раскололась и с тех пор стала «говорить». Молва о великом чуде мгновенно облетела ан­тичный мир. Утверждали, что каждое утро разбитая статуя издает протяжный и жалоб­ный стон, точно жалуясь богу солнца на свою судьбу. Многие желали лично убедиться в неслыханном чуде. У под­ножия статуи сохранились высеченные на камне слова удивления и поклонения. Вот, например, что написал об этом неизвестный римлянин Арий: «Какое поразительное чудо вижу я своими глазами! Это бог, это один из небожи­телей, который, вселившись в статую, позволяет слышать свой голос и привлекает к ней толпы народа».

Все, однако, оказалось прозаичнее. Ведь колоссы сложены из очень пористого камня. Поэтому днем они на­греваются, поры увеличива­ются, и воздух проходит через них без задержки. Но утрен­няя прохлада сужает камень и создает условия, при кото­рых движение воздуха в по­рах сопровождается звуком, напоминающим стон. Теперь мы знаем: при определенных условиях камни могут зву­чать. Однако это объяснение вряд ли бы убедило наших предков.

Родина инженеров

«В северо-восточном углу Африки лежит Египет. За три, четыре и даже пять тысячеле­тий до нашего времени, когда обитавшие в Средней Европе варварские племена еще но­сили звериные шкуры и жили в пещерах, Египет уже был страной с высокоразвитым общественным устройством, страной, где процветали сель­ское хозяйство, ремесла и ли­тература», - писал в XIX веке польский писатель, автор культового романа «Фараон» Болеслав Прус.

Но больше всего Египет прославился грандиозными инженерными работами и колоссальными сооруже­ниями, развалины которых вызывают удивление даже в начале XXI века. Развернув­шееся строительство требо­вало не только объединения и организации местных жи­телей, но и фундаменталь­ных знаний по астрономии, межеванию и ирригации. Ведь каждый год приходи­лось очищать заплывшие илом каналы, чинить плоти­ны и прокладывать дороги, возводить дворцы знати и рядовые дома для населе­ния. Жизнь диктовала соз­дание рабочей армии, на­считывающей десятки тысяч человек, которая должна была действовать под еди­ным руководством и соглас­но определенному плану. Она требовала огромных за­пасов продовольствия, вспо­могательных сил и средств, и умного руководства.

Древний Египет сумел ор­ганизовать такую армию ра­бочих, и ей он обязан своими бессмертными делами. Соз­дали ее, по-видимому, жрецы: они намечали планы работ, которые затем выполнялись по указам владык-фараонов. Благодаря этому египетский народ во времена своего ве­личия представлял собой как бы единый организм, в кото­ром жрецы были мыслью, фа­раон - волей, народ - телом, а повиновение - цементом. И своего наивысшего могу­щества эта колыбель циви­лизации достигла в период Нового царства при фараоне Аменхотепе III.

Из некоторых документов следует, что в конце правле­ния Аменхотеп III был боль­ным и слабым. Он умер в возрасте до 50 лет, процар­ствовав 38 лет и несколько месяцев. В отличие от своего внука - юного Тутанхамона - имя его практически забыто. Прошли тысячи лет, и только остатки грандиозного стро­ительства и сотни скульптур напоминают человечеству об этом могущественном фа­раоне. Среди последних - и два сфинкса, волею случая попавшие на Университет­скую набережную в Санкт- Петербурге.

Евгений ЯРОВОЙ