В советское время болезни лидеров страны были тайной за семью печатями. Однако скрыть их до конца никогда не удавалось. Это касается и такого одиозного советского полити­ка, как «главный волюнтарист» страны Никита Хрущев. Два ин­фаркта, ожирение, отягощенное алкоголизмом и психическими расстройствами, - вот далеко не полный список заболеваний «на­родного царя».

Невысокий, стройный и чрезвычай­но энергичный в молодости Ники­та Сергеевич обладал едва ли не бога­тырским здоровьем. Уроженец курской деревни, он не был отягощен дурной наследственностью, как тот же Сталин, отец которого являлся хроническим ал­коголиком.

Крестьянский сын

Выросший на свежем воздухе и на здо­ровой крестьянской еде, Никита Хрущев обладал большой энергией, веселостью и неистощимым оптимизмом. И даже когда семья Хрущевых перебралась в Юзовку, молодой человек не надорвался в шахтах и на рудниках, принадлежав­ших безжалостным капиталистам. По од­ной простой причине - он в молодости стал квалифицированным слесарем, а по сравнению с забойщиком угля это была относительно непыльная работенка.

Так что печальный пример отца, кото­рый от тяжелой работы в шахте заболел туберкулезом, помог сыну сохранить хорошее здоровье. Слесарное дело не­плохо кормило Никиту, и молодые годы будущего лидера КПСС  прошли в при­личных условиях. Хотя трудные моменты в его жизни, несомненно, случались. Впо­следствии Хрущев, которому довелось . поработать камеронщиком, слесарем и машинистом подъемной машины, вспо­минал, что ему доводилось зимой выхо­дить промокшим из сырой шахты и идти домой пешком три километра. Он считал, что именно такая закалка и стала источ­ником его железного здоровья. «Ника­ких бань, никаких раздевалок для нас капиталисты не делали. Вот такие были условия работы. А теперь меня никакой черт, никакая хворь не берет», - так в 1962 году говорил он на митинге дружбы в Болгарии.

Разумеется, здесь уже видно прису­щее Хрущеву бахвальство - в 1962 году Никите Сергеевичу было 68 лет, и он имел целый букет самых различных за­болеваний.

Но в молодости, даже поучаствовав в Гражданской войне (рожденный в 1894 году, он должен был стать участником Первой мировой войны, однако, как шахтер, получил освобождение от во­енной службы), Хрущев оставался чело­веком с хорошим здоровьем и крепкой психикой.

Первые проблемы начались в конце 1920-х годов, когда Никите Сергеевичу исполнилось 35 лет и природное здоро­вье уже пошло на убыль. Да и непростая, крайне нервная работа (к этому времени Хрущев был опытным партаппарат­чиком, последовательно занимавшим посты секретаря шахты, секретаря рай­кома, заведующего окружкомом, заве­дующего орготделом республиканского ЦК) не прибавляла сил.

В партии в это время разыгралась борьба между сторонниками Сталина и Троцкого с Зиновьевым. У Хрущева хватило ума поддержать генеральную линию партии, но все эти переживания заметно отразились на здоровье. В 1929 году незадолго до поступления в Промакадемию - элитное учебное заведение, где набирающий силу Сталин выковы­вал себе кадры, - тридцатипятилетний Хрущев долго и сильно болел. Это было следствием стрессов и внутреннего на­пряжения, которое он регулярно испытывал.

При переезде из Киева в Мо­скву болезни обострились и на­чали проявляться чрезмерной возбудимостью, частыми смена­ми настроения и гиперманиа­кальной активностью.

Бег по карьерной лестнице

Однако настоящая нервотреп­ка, ознаменованная приступами депрессии и неврастении, на­чалась в середине 1930-х годов, когда Никита Сергеевич вошел в десятку самых влиятельных партийцев страны. Заняв пост первого секретаря Московского горкома, Хрущев был постоянно под «приглядом» Сталина, кото­рому очень импонировали его естественная простоватость, от­сутствие капризности и умение безостановочно льстить. Даже «отец народов» со своей маниа­кальной подозрительностью и умением видеть людей не сумел разглядеть в этом «простачке» будущего лидера страны, который демонтировал сталинизм и сде­лал имя Сталина зловещим жупелом для всего мира.

Уже после войны, когда Хрущев стал лидером страны, американские психо­логи, собиравшие медицинское досье на первое лицо СССР, пришли к выводу, что тот склонен к депрессиям и алкоголизму. Добавив к ним ожирение и связанные с этим сердечно-сосудистые проблемы, можно получить медицинский «портрет» советского вождя. И это не удивительно: потеря сына, ужасы войны, судимости родственников и друзей разрушали здо­ровье не меньше, чем чересчур обиль­ные трапезы и регулярное пьянство.

Но жизнь в тени тирана и не могла быть иной: если бы Хрущев отказывался пить и есть на званых обедах у «крем­левского горца», вряд ли бы он сумел взойти на политический олимп. Он был хорошим исполнителем, его послуша­ние было пропуском в высшие эшелоны власти. Позже Никита Сергеевич вспо­минал те годы с ужасом. «А ты знаешь, у меня руки в крови, - сказал он много лет спустя своему фотографу Петру Кримерману. - Сталин на заседаниях пускал бумаги вкруговую, чтобы подписали все. Если бы я отказался, мы бы с тобой тут не сидели».

Хрущеву приходилось играть разные роли, в том числе и шута. Акакий Мгеладзе, бывший первый секретарь ЦК КП Гру­зии, как-то рассказывал о случае на даче Сталина в Боржоми. Тогда приглашенный к обеду Никита Хрущев опоздал, но все же нашел выход. «У Сталина бутылки стояли. "Я хочу выпить за нашего дорогого товарища Сталина!" - воскликнул Хру­щев. Все налили вина. Хрущев подошел к Сталину: «Товарищ Сталин, я хочу за вас выпить водки, потому что за такого чело­века нельзя пить какую-то кислятину!" И налил себе полный стакан водки. Выпил. Все выпили вина. Короче, он один пил водку и быстро уснул не диване».

Частые возлияния привели к тому, что Хрущев, сменивший Сталина на выс­шем посту, к началу пятидесятых годов был сильно пьющим человеком с рас­шатанными нервами, едва ли способ­ным адекватно оценивать реальность. Кремлевские врачи втайне поставили ему диагноз: маниакально-депрессив­ный психоз. Близкие люди видели, как за чрезмерной веселостью и жизнера­достностью Никиты Сергеевича прихо­дит волна депрессии. Он странно шутил, мог в одно мгновение перейти от язви­тельного сарказма к злобе и ругани, а к 1960-м годам уже и вовсе переродился. Зарубежные врачи считали его сумас­шедшим. В СССР же такие вещи никто обнародовать не мог, так что его неуме­ние анализировать действительность и постоянное возбуждение стали заметны уже после того, как Хрущев получил всю полноту власти в стране.

Тяжело больной человек поставил мир на грань ядерной катастрофы, и если бы не благоразумие окружа­ющих, не исключено, что между СССР и США началась бы атомная война.

Карибский излом

Особенности психологическо­го состояния Хрущева, его вну­тренняя противоречивость были заметны всем, особенно близким людям. Вот что говорила по это­му поводу жена Хрущева Нина Петровна: «Он или весь наверху, или весь внизу». И это его взвин­ченность, несдержанность едва не привели к трагедии во время Карибского кризиса.

В 1959 году на Кубе свергли оче­редного диктатора - Фульхенсио Батисту. «Американская сахарница» оказалась в руках бывшего гаван­ского юриста, а теперь революцио­нера Фиделя Кастро. США фактиче­ски объявили Кастро войну, после чего Куба обратилась за помощью к СССР. И тут Хрущев, испытывающий ярость из-за того, что американцы уста­новили баллистические ракеты в Турции, решил завезти советские ракеты на Кубу. Летом 1962 года СССР так и сделал. Когда США узнали об этом, разразился скандал, который едва не закончился нажатием пусковых кнопок.

Разумеется, к этому моменту Никита Хрущев был однозначно больным чело­веком - вследствие частых депрессий, расшатанности нервов и злоупотребле­ния алкоголем, он не мог адекватно оценить существующие риски.

К счастью, конфликт разрешился мир­но. Однако окружение Хрущева было настолько напугано состоянием его пси­хики, его капризами и чудачествами, что вскоре соратники организовали заговор, в результате которого Никиту Сергееви­ча сместили с высшего поста страны.

После вынужденной отставки Хрущев сильно переживал. Он длительное время пребывал в депрессии, замкнулся в себе и ни с кем не общался. Написав книгу ме­муаров, которую издали в США, он силь­но переживал по этому поводу и в связи с этим заработал инфаркт. 11 сентября 1971 года случился второй инфаркт - он- то и стал причиной его смерти.

Артур ОДИНЦОВ