Первые лица мировых держав всегда находились под усилен­ной опекой спецслужб. При этом главной задачей охранников- телохранителей было уберечь своего подопечного от покуше­ний со стороны заговорщиков, террористов либо психически неуравновешенных личностей.

Но порой, в силу удивитель­ного стечения обстоятельств, буквально на ровном месте возникала опасная ситуация, в ко­торой от охраны уже мало что зависело.

ИЗМЕНЕНИЯ В РЕГЛАМЕНТЕ

В Советском Союзе существо­вала практика, согласно которой союзные республики в определённом порядке награждались высшими орденами страны.

В марте 1982 года из Москвы в Узбекистан на торжества, свя­занные с вручением республике третьего ордена Ленина, отпра­вилась внушительная партийно- правительственная делегация во главе с Генеральным секре­тарём ЦК КПСС Леонидом Ильи­чом Брежневым.

Программа визита была рас­писана заранее. Предусматри­вались, в частности, встречи советского лидера с трудовыми коллективами. За безопасность генсека несли ответственность сотрудники 9-го управления КГБ, местные чекисты и, естественно, личная охрана вождя. Казалось бы, многоопытные спецслужбы учли всё до мелочей.

Но 23 марта установленный порядок был нарушен, после чего события начали развиваться по непредсказуемому сценарию. В этот день высокий гость и сопровождающие его лица должны были посетить три крупнейших ташкентских предприятия: текстильный комбинат, тракторный завод и авиационно- производственное объединение имени Чкалова.

Однако за завтраком, учитывая насыщенную программу визита, было решено отменить встречу с авиастроителями. Последовало соответствующее распоряжение, и офицеры КГБ, уже рассредоточившиеся по объекту, покинули главную площадку авиазавода.

Встречи с текстильщиками и тракторостроителями прошли в приподнятой атмосфере и без задержки. Кортеж помчался по маршруту, который вёл к рези­денции высокого гостя. В сало­не лимузина рядом с Брежневым находились руководитель Узбе­кистана Шараф Рашидов и начальник личной охраны генсека генерал А. Рябенко.

В какой-то момент Леонид Иль­ич взглянул на часы и произнёс: «Время до обеда ещё есть. Мы ведь обещали посетить завод...»

Надо полагать, генсек по­думал о том, что ташкентский авиазавод - не просто крупное предприятие, а флагман авиаци­онной промышленности СССР. В его цехах трудился 20-тысячный коллектив, который выпускал ле­тающие гиганты АН-22 («Антей»), транспортно-десантные самолёты ИЛ-76, участвовал в космичес­ких программах.

«Люди готовились к встрече, собрались, ждут нас, нехорошо получится... - добавил Брежнев, обращаясь к Рашидову. - Возникнут вопросы, пойдут ненужные разговоры. Давай съездим?» Ра­шидов согласился. А что другое он мог ответить? А вот Рябенко решительно возражал против изменения маршрута. Он-то знал, что восстановить систему мер безопасности за столь короткий срок невозможно. Одна­ко Брежнев лишь отмахнулся от аргументов своего генерала.

РУХНУВШИЕ ЛЕСА

На площади перед админист­ративным зданием, как и на за­водской территории, бурлило человеческое море. Местные активисты явно перестарались, распорядившись объявить по внутренней заводской трансля­ции о приезде высоких гостей, как и о том, что церемония состоится в сборочном цехе.

В результате тысячи людей ос­тавили свои рабочие места и уст­ремились к огромному ангару, где производилась окончатель­ная сборка самолётов, окружён­ных сейчас строительными лесами.

Цех был переполнен наро­дом. Немногочисленной охране, прибывшей вместе Брежневым, становилось всё труднее конт­ролировать ситуацию. Рябенко вновь предложил отказаться от встречи и вернуться к машинам, причём немедленно.

Но Брежнев не желал нико­го слушать. Вместе с Рашидовым и представителями заводоуправления он двигался по узкому проходу к импровизированной трибуне. Охранники, взявшись за руки, с немалыми усилия­ми сдерживали напор челове­ческой массы. Никто не обратил внимания на то, что рабочие на­верху стремясь быть ближе к центру событий, перемещаются по деревянным настилам лесов, причём неравномерно.

В тот момент, когда Брежнев и его окружение выходили из-под крыла самолёта, раздался скрежет. Конструкция не выдержа­ла чрезмерной нагрузки, и леса начали рушиться. Одна из деревянных площадок «наехала» на - Брежнева, Рашидова и тех, кто находился рядом. Всё произошло так быстро, а главное, неожиданно, что охранники на какой-то миг оказались в несвойственной им роли статистов.

Брежнева спас его адъютант Владимир Собаченков. Обхватив вождя, он завалил его и прикрыл своим телом. Уже через секунду четвёрка охранников бросилась на помощь. На пределе своих сил они приподняли площадку, переполненную сбитыми с ног людьми, и в течение двух минут удерживали её на весу, пока их коллеги вытаскивали из образовавшейся щели пострадавших.

У Брежнева щека была в крови - краем металлической конструкции ему ободрало ухо. У Рашидова была разбита голова, Собаченков лежал без сознания. Повсюду раздавались крики и стоны. Тем временем подоспе­ли сотрудники местного управ­ления КГБ. Брежнева и других пострадавших членов делегации увели к машинам. Травмы и уши­бы различной степени тяжести получили многие заводчане. Но погибших, по счастью, не было.

РОКОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Брежнева доставили в резиденцию, где его осмотрели врачи. Леонид Ильич жаловался на боли в правом плече. Рентген показал, что у генсека слома­на ключица. Медики настаива­ли на том, чтобы немедленно отправить высокопоставлен­ного пациента в Москву для госпитализации.

Но Леонид Ильич, который совсем недавно отпраздновал своё 75-летие и не мог похвас­тать хорошим здоровьем, про­явил завидную выдержку. Уже на следующий день он стоял на трибуне. В какой-то момент потре­бовалось поднять правую руку для приветствия. Боль была не­вероятной, но он вытерпел её с улыбкой.

Брежнев провёл в республике ещё два дня, встречался с людь­ми, участвовал в праздничных мероприятиях, борясь с болью при помощи таблеток. Кстати го­воря, сразу же после инцидента генсек позвонил в Москву, Юрию Андропову, который тогда воз­главлял КГБ, и сказал ему примерно следующее: «Юра, у нас здесь произошло ЧП. Прошу тебя никого не наказывать. В этой ис­тории я один виноват. Это я велел ехать на встречу, хотя меня пре­дупреждали, что нельзя».

В Москве Брежневу снова сде­лали рентген, который показал, что кость смещена. Операцию делать не решились в надежде, что ключица срастётся.

Но ключица так и не срослась, не успела.

Через полгода - 10 ноября 1982-го, ночью, лидер великой страны внезапно умер во сне на своей даче. Вскрытие показа­ло, что у Леонида Ильича отор­вался тромб, попавший прямо в сердце.

Специалисты считают, что ин­цидент в Ташкенте имел роковые последствия для здоровья генерального секретаря. Получен­ная травма нанесла сильнейший удар, с которым одряхлевший организм уже не мог справиться.

Валерий НЕЧИПОРЕНКО