Никита Сергеевич Хрущев - выдающийся рефор­матор, однако его главная заслуга не в развитии позитивных процессов, а в прекращении плохих. Судите сами: он остановил Карибский кризис и не допустил развязывания третьей мировой войны, остановил маховик сталинских репрессий - и тем самым создал беспрецедентную для СССР возмож­ность, когда первое лицо государства бескровно отрешили от власти в ходе вполне легитимной процедуры.

Правление Никиты Хруще­ва было отмечено рядом крупных политических, соци­альных и экономических оши­бок. Но главные его неудачи заключались все-таки в сфере экономики.

Ставка на партноменклатуру 

За время правления Хру­щева, которое длилось с 1953 по 1964 год, темпы роста про­изводства и уровень жизни населения в стране сократились в 3 раза. Огромные сред­ства, порядка 400-500 миллионов долларов в год, тратились на по­мощь странам третьего мира, а главным бла­годеянием для своего собственного народа стали квартиры-хрущевки. Впервые за дол­гие годы в 1963 году хлеб стали закупать на золото за границей, да еще у стратегического противника Союза - США. И это вскоре по­сле победных реляций об освоении 42 миллио­нов гектаров целинных земель. Об экономиче­ских неудачах власти

народ догадался еще в 1962 году, когда вдруг исчезли та­релки с бесплатным хлебом в столовых.

Волюнтаристские решения Хрущева на посту руководи­теля советского государства вызывали недовольство всех слоев населения. И рабочих, решившихся в Новочеркасске на открытый протест, и колхоз­ников, которые кляли Никиту Сергеевича на чем свет стоит

за развязанную им кампанию против личных подсобных хо­зяйств. Интеллигенцию Хрущев не особо жаловал, и она стала платить ему тем, же. К числу недовольных примкну­ли еще и верующие, после того как в стране началось массо­вое закрытие церквей. Армия, милиция и КГБ были недоволь­ны им из-за реорганизаций и массовых сокращений.

Однако Никита Сергеевич давно наплевал на на­родное недовольство, пребывая в уверенности, что его власти ничего не грозит, пока ему верна партия.

Так что главной забо­той Никиты Сергеевича было управление не народом, а капризной партноменклатурой, которая и являлась га­рантом его власти. На подковерных партий­ных интригах Хрущев собаку съел, еще когда пребывал в ближай­шем окружении Ста­лина. Благодаря чему не только выжил, но и после смерти вождя сам занял его трон. И не только занял, но и удер­жал, когда в 1957 году его соратники по «сталинской гвардии» - Молотов, Мален­ков, Каганович - попытались стащить оттуда «зарвавшегося Никиту». Можно сказать, что тогда Хрущева спас министр обороны и прославленный маршал Георгий Жуков. А спу­стя некоторое время Жуков с подачи Хрущева был дискредитирован и отправлен в от­ставку. 

Никита Сергеевич при подборе своего окружения руководствовался принци­пом «разделяй и властвуй». Поэтому он окружил себя представителями как «старой гвардии» - (Брежнев, Подгор­ный, Суслов, Косыгин), так и «молодежи» в лице Шелепина и Семичастного, будучи уве­ренным, что эти две группы не объединятся. «Старики» руко­водили партией, а «молодые» за ними присматривали, по­скольку Владимир Семичастный был председателем КГБ, а Александр Шелепин воз­главлял весьма влиятельную Комиссию партийно-государственного контроля. Однако получилось так, что фактиче­ски ближайшее окружение и свергло Хрущева.

Главная загадка этого заго­вора кроется в его организо­ванности. Как удалось вовлечь в него совершенно разных партийных деятелей, к тому же плохо уживавшихся друг с другом? Как получилось объ­единить их одной целью, во имя непонятно чего? По сути дела, существенные дивиден­ды от отрешения Хрущева от власти могли получить все­го лишь двое - те, кто занял бы освободившиеся от него кресла глав ЦК КПСС и Совета Министров. Всем остальным перестановка в верхах не су­лила никакой выгоды.

История наглядно показа­ла, что ни в СССР, ни позднее в демократической России больше никогда операции по отрешению от власти перво­го лица государства не про­текали столь четко и органи­зованно. Невольно возникает догадка, что заговор против Хрущева был организован бо­лее искусными режиссерами, нежели советская номенкла­тура, привыкшая действовать по партийной указке.

Решающая стадия

Главный удар по Хрущеву решили нанести в тот самый момент, когда Хрущев с Микояном отдыхали в Пицунде, а жены Хрущева и Брежнева - в Карловых Варах. 

Инициаторами удара были четыре человека: Шелепин, метивший на пост главы государства, два старых кремлев­ских интригана Подгорный и Игнатов, которые тоже хотели больше власти, а также Бреж­нев, обиженный на Хрущева из-за того, что тот сместил его с поста председателя Пре­зидиума ВС СССР. Но основ­ная нагрузка по воплощению плана заговорщиков в жизнь легла на председателя КГБ Семичастного. Много позже Се- мичастный, очень обиженный на Брежнева, отстранившего его от должности, в своих воспоминаниях выставил Ле­онида Ильича в нелицепри­ятном свете в ходе истории с заговором. Якобы Брежнев обсуждал с ним вопрос о лик­видации Хрущева во время одной из его поездок, а когда руководитель КГБ отказался, то решил действовать по бес­кровному сценарию.

И именно Семичастный 13 октября 1964 года встречал в аэропорту вернувшихся из Пицунды Хрущева и Микоя­на. Отсутствие на аэродроме членов Президиума ЦК мог­ло вызвать подозрение Хру­щева - обычно они гурьбой приезжали его встречать. Но Семичастный убедил его, что те заседают в Кремле, где и ожидают прибытия главы государства.

Хрущев, вероятно, о за­говоре не знал. Но странную возню среди своих соратни­ков явно приметил. Еще бу­дучи в Пицунде, он, со слов сына, догадывался о заговоре и мог предотвратить свою от­ставку. Но, с одной стороны, его убаюкивал находившийся

с ним Микоян, которого счи­тают «серым кардиналом» в операции по отстранению главы государства от власти. Именно Микоян спрятал в ко­мод под стопку белья показа­ния бывшего чекиста Василия Галюкова, который пытался предупредить Хрущева о за­говоре через его сына Сергея. И после отставки Никита Сер­геевич и Микоян, некогда быв­шие не разлей вода, ни разу не встречались. С другой сторо­ны, по свидетельству Сергея Хрущева, его отец, которому к тому времени было уже за 70 лет, устал морально. И пустил ситуацию на самотек.

Поэтапная казнь

Хрущев прямо из аэропор­та отправился на заседание Президиума ЦК. И попал там даже не с корабля на бал, а фактически на собственную политическую казнь. Все вы­ступающие говорили нелице­приятные для Хрущева вещи. Еще вчера он чувствовал себя почти всесильным - и вдруг оказался в ситуации, когда подчиненные отчитывают его словно нашкодившего шко­ляра. Трудно даже предста­вить, что чувствовал Никита Сергеевич на этом заседании. Он мог позволить себе раз­махивать ботинком в ООН, но здесь вериги партийной дисциплины заставляли его держать себя в руках и вни­мать, как соратники говорят о его самодурстве и ошибках. И каждый из выступавших пред­лагал отстранить Хрущева от руководства. Тот сначала пы­тался язвить, потом попытался сгладить ситуацию и обронил реплику: «Ведь все мы здесь друзья». Но председатель Со­вета Министров РСФСР Ген­надий Воронов резко его оса­дил: «У вас здесь нет друзей!» Никита Сергеевич понял, что это конец, и сник. А в своем завершающем выступлении даже покаялся: «Я многого не помню, о чем здесь говорили, но главная моя ошибка состо­ит в том, что я проявил сла­бость и не замечал порочных явлений». 

На следующий день, 14 ок­тября 1964 года начался Пле­нум ЦК. Его открыл Брежнев, а затем с большим докладом, критикующим деятельность первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, выступил Суслов. За отставку Хрущева Пленум про­голосовал в лучших советских традициях - единогласно.

Не только в Кремле, но и в стране, по сути дела, не на­шлось ни единого человека, кто вступился бы за опально­го Хрущева. Впрочем, заговор­щики подстраховались на слу­чай, если кто-то захочет встать на его защиту. Едва Хрущев приехал на Президиум ЦК, как Семичастный предупредил начальника его охраны, чтобы тот ни во что не вмешивался. Тем временем особняк Ники­ты Сергеевича на Ленинских горах взяли в оцепление.

Учли заговорщики и опыт провального заговора про­тив Хрущева в 1957 году. Они

искусно взяли под контроль все средства массовой инфор­мации, сумев организовать командировки для их руково­дителей. Например, зять Хру­щева Аджубей, который был главным редактором газеты «Известия», находился в по­ездке по стране, а председа­тель Гостелерадио Харламов укатил в заграничную коман­дировку.

Так что отставка Хрущева прошла как по маслу. В каче­стве отступного ему предо­ставили пенсию в 500 рублей, дачу и квартиру и персональ­ную машину. Новым первым секретарем ЦК КПСС избрали компромиссную фигуру, устра­ивающую большинство, - Лео­нида Брежнева. Тот отблагода­рил большинство соратников по заговору различными пре­ференциями, а главное - воз­можностью почти до самой смерти занимать место на политическом Олимпе.

В этой связи весьма по­казателен пример Микояна.

Некогда он помогал Сталину избавляться от «оппортуни­стов» - Каменева, Зиновьева и Бухарина. Потом помогал Хрущеву избавиться от анти­партийной группы «маленковцев». А затем помог Бреж­неву избавиться от Хрущева. Благодаря этому он почти до 80 лет оставался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР и получил шесть орденов Ле­нина.

И только рвущегося к вла­сти Шелепина Брежнев оса­дил и вывел на вторые роли, где у того поубавилось если не амбиций, то возможностей. Любопытно, что Хрущев после отставки сказал ему на про­щание: «С тобой они поступят еще хуже».

А вместе с Шелепиным в опалу попал и его ставленник, председатель КГБ Семичаст­ный, без поддержки которого свержение Хрущева вряд ли бы состоялось.

Олег ЛОГИНОВ